По главной улице без оркестра

Один человек про народного артиста СССР, лауреата двух Государственных премий Олега Борисова сказал так: «Театр был для него каторгой и алтарем.

Он был человеком, не вписывающимся ни в какие рамки — ни друзей, ни соратников. Смертельно больным он десять лет выходил на сцену. О таких Пушкин сказал: «Ты — царь, живи один!»

Судьба с ним играла с самого рождения. В роддоме перепутали, и только дома обнаружили подмену. Поменяли и имя — с Альберта на Олега. А позже пришлось оставить и Киевский драматический театр, где проработал тринадцать лет, потому что руководство посчитало его творческую командировку в Польшу прогулом и срывом спектакля. Тогда вместе с ним ушли из труппы лучшие — Кирилл Лавров, Павел Луспекаев. Все они оказались ненужными. Хотя случай с Борисовым был особенным — ему просто жгуче завидовали после бурного успеха картины «За двумя зайцами», где он блестяще сыграл цирюльника Свирида Голохвостого, так что нужно было просто найти повод и расстаться с неуживчивым актером.

Работа в БДТ с великим Георгием Товстоноговым тоже оказалась не очень успешной. Причиной был непростой характер Олега, а еще и невозможность режиссера видеть возле себя человека, по уму ему равного. С годами у Борисова все более стали проявляться желчность, сарказм и желание быть в центре вселенной. Во всех его последующих работах его герои в точности повторяли сущность его самого. 

Достаточно вспомнить знаменитый телесериал «Рафферти», фильм-имитация под заграницу. Со временем эта имитация превращается в саму Америку, а Борисов — в Рафферти. Его исповедь — это уничтожение самого себя, обнажение собственного уродства. Фильм, где он играет профсоюзного лидера, человека, превратившегося из «славного парня» в циничного, беспринципного босса, служащего двум богам, был поставлен специально на Олега Борисова, человека, который сам не понимал маниакального стремления выйти победителем из схватки, в которую он ввязался.

Интересно познакомиться с дневниками актера, которые он писал, как и многие талантливые лицедеи. Строчки записей рождались будто впопыхах, писались без учета знаков препинания, почти как у Фолкнера. А вот жизнь навязывала ему и запятые, и знаки вопроса, и особенно многоточия. Его друг актер Михаил Данилов считал его символом астрономии. Вокруг же была сплошная арифметика.

Он уходит от Товстоногова, переезжает в Москву и идет в театр Олега Ефремова. Кто бы мог подумать, что, блестяще сыграв у него Астрова в «Дяде Ване», их десятилетнее содружество зайдет в тупик из-за глупой обиды — на гастролях во Франции Астрова решил представить парижской публике сам Ефремов. Олег без сожаления от него уходит — теперь между ними пропасть.

Мефистофель в картине его сына режиссера Юрия Борисова «Мне скучно, бес» — это и есть квинтэссенция самого запутанного актера, который так до конца и не открыл никому свою тайну, чего в нем больше — бога или дьявола? Он и сам подозревал, что в нем что-то не так. Гарин, Рафферти, Джон Сильвер, театральная классика — все его герои пылали бешеным огнем. Темперамент и звериное желание жизни не вмещались в физическую оболочку кожи, извергаясь наружу оглушительным потоком. Получалось, что по амплуа он был типичным неврастеником.

Но вот выходит на экран фильм Петра Тодоровского «По главной улице с оркестром». Одинокий, никем не понятый преподаватель сопромата и гитарист-любитель Василий Муравин переживает кризис. На место заведующего кафедрой вместо него ставят прагматичного тупицу. Дома тоже сплошное непонимание: жена, получающая большую, чем у него, зарплату, считает его неудачником, к тому же не одобряет и его «бренчания» на гитаре. Тогда он уходит из дома и начинает играть для публики. 

Блестящий финал фильма — Муравин в сопровождении дочери, которая наконец-то сумела понять своего отца, идет по главной улице с оркестром. Но артист Борисов никогда не шел по главной улице, а больше плутал по закоулкам души, и никакой оркестр его не сопровождал.

Странная жизнь гениального артиста. Круг его общения был очень ограничен — типичный «человек в футляре». Единственная любимая жена Алла, сын, с которым он был и нежен, и заботлив. Среди друзей — украинские футболисты. Кстати, Киев для него на всю жизнь остался самым любимым городом с его Бессарабкой, Андреевским спуском и Подолом. Страстью были рыбалка, книги и животные. Его любимый пес Кеша пережил своего хозяина, ушедшего из жизни в шестьдесят пять лет, всего на несколько дней. 

И среди коллег близких ему людей не было. Один только Олег Меньшиков (кстати, тоже цирюльник!) оказался родным по духу. Может, потому, что ему, делающему первые шаги в большое искусство, тоже хотелось, чтобы мир вертелся вокруг него. И он этого добился, а вот Борисов, пожалуй, нет. Он остался непризнанным гением, талантливым изгоем. Хотя даже недруги считали его одним из лучших артистов страны.