Дар — любовь последняя

Анатолий Ромашин — актер, который хорошо известен и театралам, и киноманам. Он был талантлив, необычайно самонадеян и верил, что жизнь его бесконечна.

Природа наделила его необычной внешностью — это был изысканный аристократ, хотя родился в семье простого рабочего и горничной. Блокадное детство наложило определенный отпечаток на его пристрастия и манеры. Он спешил красиво жить: играл до утра в карты, обожал пасьянсы, пел «Очи черные», ходил на скачки и одевался как английский денди.

Его друг актер Альберт Филозов (оба ленинградцы) вспоминает жизнь в общежитии школы-студии МХАТ, где главным испытанием для студентов был постоянный голод. Рядом Рижский вокзал и платформы, заваленные астраханскими арбузами, которые два гения Мельпомены по ночам воровали. Анатолий старше всех по возрасту, к тому же в чине морского офицера, был явным лидером во всем. Утром, пытаясь ввести армейские порядки, бегал с горячей сковородкой за нежелающими делать зарядку.

А еще, по утверждению Филозова, Ромашин был большим женолюбом. К нему приходили самые красивые, модно одетые девушки, которыми он вертел, как хотел. Это было удивительно, ведь на курсе признанным красавцем был Саша Лазарев. Ему, кстати, в студенческих спектаклях и доставались роли любовников, Ромашину же все больше приходилось довольствоваться персонажами почтенного возраста типа дядюшек из водевилей. Казалось, что и преподаватели, и режиссеры всерьез его не воспринимали, хотя театральное мастерство давалось ему легко. Он один на курсе мог продемонстрировать тысячу вариантов интонаций одной простой фразы, к примеру, «который теперь час?».

Пройдет время, и в фильме Элема Климова «Агония» он так сыграет Николая II, что коллеги станут обращаться к нему не иначе как Ваше Величество. Но случилось так, что именно из-за трактовки образа (император Ромашина был мучеником, и его отношение к нему было сочувственным) фильм положили на полку. Тем не менее без работы он не оставался. Один из самых востребованных актеров нашел себя в ролях породистых мужчин и интеллигентов всех мастей. Достаточно вспомнить его работы в фильмах «Бег», «Неоконченная пьеса для механического пианино», «Гиперболоид инженера Гарина», «Освобождение». Этот список бесконечен…

Веселый, решительный, творческий и взбалмошный. Ушел от Андрея Гончарова из театра Маяковского, потому что понял, что пьесу Генриха Боровика «Интервью в Буэнос-Айресе» он в состоянии поставить сам. Он все хотел делать без посторонней помощи: сам построил дачу, изукрасив ее деревянной резьбой, сам соорудил мебель и сцену для своих студентов, чтобы проводить репетиции на лоне природы. Сам же взялся и за топор, чтобы срубить старую сосну, мешавшую панораме. Этого делать было не надо…

Ромашин увлекался мистикой, верил в приметы и предсказания. В студенческие годы цыганка нагадала ему три брака, трех детей и смерть в почтенном возрасте. И все же он спешил жить и хотел многое успеть. В чем-то предсказания гадалки сбылись. Правда, он был женат пять раз, причем со второй женой умудрился сходить в загс трижды! Маргарита, красавица-испанка, подарила ему дочь Марию. Но очень скучала по родине, а Ромашин бросать свою не хотел. Уехала. Потом снова вернулась, и любовь пошла по второму кругу. Расписались. Снова уехала. Вернулась в третий раз, и в загсе воскликнули: «Сколько можно?! Вы уж как-нибудь определитесь — вместе вы или нет!». Финал прежний — Маргарита теперь уже навсегда вернулась в Испанию.

Восемнадцатилетняя Юлиана Оррен появилась перед актером, когда ему было под семьдесят. В Киев, где проходили съемки фильма «Этюды о Врубеле», Ромашин приехал усталым и в плохом настроении. Худенькая незнакомая девушка с крыльями ангела спросила: «Почему вы грустный?». И, узнав, что он голоден, предложила накормить гречневой кашей. С самого первого мгновения стало ясно — он влюблен как мальчишка.

Этот его последний брак долгое время скрывался. Когда руководитель курса А. Ширвиндт узнал, чья жена его студентка, он орал как бешеный: «Ты что творишь?! Сорок лет разница!» Но сам Анатолий считал свои совместные с Юлей десять лет самыми счастливыми. Жизнелюб и оптимист, Ромашин уходить рано из жизни не планировал. У него рос сын Дмитрий.  ДАР — его инициалы. Он считал, что этот дар ему подарен свыше.

На этот раз подвела его самонадеянность. Далась ему эта сосна — мог бы для ее порубки пригласить рабочих. Но — сам, все только сам! Недопиленное дерево упало, и жизнь оборвалась. Сыну было всего два года. 

Так существовала ли любовь между двумя людьми, столь разными по возрасту? Выходит, что такое случается. И не надо бурчать по поводу мужского эгоизма на закате дней, когда очень хочется вернуть пыл молодости. Можно вспомнить всенародных любимцев Кирилла Лаврова, Александра Абдулова, Евгения Евстигнеева. Та же история, та же поздняя любовь как глоток надежного средства от увядания. Или ностальгия по былым бурным романам? Не будем их судить. Давайте послушаем, что говорила о муже вдова Ромашина:

— Да, у нас большая разница в возрасте. Но он никогда не давил на меня своей мудростью и житейским опытом. Мое мнение он всегда уважал. То, что он талантлив — это мне было всегда ясно. А потому я прощала ему некую рассеянность. Думая о чем-то высоком, для меня непостижимом, он меня порой терял… То на даче, то на дороге. Ссорились? Конечно. Но расстаться не могли. Он без памяти любил сына. Когда он родился, Толя буквально летал на крыльях. А еще он мечтал увидеть нас с Димой через двадцать лет.

В его характере совсем не было эгоизма. И никогда он не выставлял мне в назидание свои высокие титулы: он — звезда сцены, профессор ГИТИСа, какое-то время даже работал по приглашению в Голливуде, у него тьма выпестованных им актеров. А еще он замечательно писал — у него целый чемодан рассказов и сказок. В тот страшный день он ждал своих птенцов на репетицию. И от нашей любви осталась только память…

Через несколько лет Юля выйдет замуж. Правда, брак будет недолгим. А любимая дача Ромашина в Пушкине сгорит.