Не изменяя авиации. Не стал пилотом, зато отвечает за аэропорт в Калуге

В то время как многие аэропорты южного направления в стране закрыты, региональная авиагавань «Калуга» продолжает регулярно принимать и отправлять по маршрутам воздушные суда. О том, как менялся со временем аэропорт, и его особенностях в преддверии профессионального праздника корреспондентам «Знамени» рассказал его главный инженер Герман Меркушин.

С детства в авиации

— У вас такая специальность — очень востребованная. Особенно в наше время. Почему вы выбрали аэропорт и авиацию?

—  У меня папа — лётчик гражданской авиации. Он был пилотом Олимпиады-80, и даже с мамой они познакомились во время подготовки к полётам. Естественно, после школы я пытался поступить в училище гражданской авиации. Не получилось с первого раза. Чтобы не терять время, поступил на первый курс Бауманского, на самую престижную специальность. Тогда это было конструирование и производство радиоаппаратуры. Получил почти высший балл при сдаче вступительных экзаменов. Отучился год, а затем попал под призыв и пошёл в ряды вооруженных сил. После армии спустя время решил заново попробовать осуществить свою мечту. Все экзамены прошёл, а вот на медкомиссии во время проверки вестибулярного аппарата срезался немного. Доктора вынесли вердикт, что не соответствую я нормам. Велели приходить на будущий год. В итоге я пошёл в инженерное училище, закончил его и с тех пор служил 27 лет в авиации, но по линии РВСН.

– То есть гражданская авиация вас не взяла, и вы пошли в военную?

— Да. Есть, конечно, разница, задачи отличаются, какие-то нюансы. Но 27 «календарей» я провёл там. Летал по всей России — и на Камчатку, и в Челябинск. Крайняя точка в Балабанове была, а затем успел ещё и в Калуге послужить. Была раньше часть здесь соответствующая. А закончил службу в МГТУ имени Баумана уже преподавателем. Передавал студентам свои знания и умения. Увольнение совпало с периодом возрождения нашего аэропорта. Подал свое резюме. Должностей тогда не было, и согласился работать простым электромехаником, затем инженером, и так пока не дорос до главного инженера авиагавани.

— Вы здесь с детства всё знаете, наверное?

— Первый раз именно сюда попал в девятом классе. Проходил практику в службе ССТ — мыл ямы, таскал аккумуляторы и получил зарплату 90 рублей. В школу принёс выполненное задание. Но и в детстве папа брал с собой, так что, можно сказать, я здесь с самого начала.

Курс на импортозамещение

— На ваш взгляд, что здесь кардинально поменялось за столько лет?

— Многое. Кругом электроника, все оцифровано. Даже взять машины — в советскую эпоху были ЗИЛ, ГАЗ, УАЗ, «Урал». Запчасти одинаковые, всё одинаковое, всё просто. Сейчас у нас техника самая разнообразная. Мы же шли в эпоху со временем, да ещё и какое-то время смотрели на Запад. Машины шведские, финские и не только. Запчасти все разные, всё требует определённых навыков и определённого ремонта.

— Страна держит курс на импортозамещение. А вы рассматриваете варианты замены иностранной техники?

— Мы уже многое поменяли. У нас и белорусских машин много. Один из заводов делает технику, имеющую функциональность не хуже западных. С ними, конечно, легче. К примеру, ремонтировать иностранную технику сложнее, и времени много это занимает. А белорусы быстренько приехали, свои машины сделали, и всё. Кроме того, по программе импортозамещения обновили релейные защиты и автоматику на центральной подстанции. Устаревшее импортное оборудование поменяли на современное отечественное — с расширенной функциональностью, российским ПО и круглосуточной техподдержкой от производителя.

— У вас очень интересная судьба, много где побывали, чего повидали. Какие, на ваш взгляд, особенности работы в нашей авиагавани?

— Наш аэропорт региональный и маленький по сравнению с воздушными воротами более крупных городов. У них и личного состава больше. Кроме того, легко работать, когда все летают по расписанию. А если погода подводит или какая мелкая неисправность у самолёта и расписание сдвигается, прилетает несколько судов, тут надо сразу всем мобилизоваться. Водитель автобуса должен успеть развезти пассажиров нескольких самолётов сразу, багаж обработать, тут же полосу почистить и всё это сделать максимально быстро. У нас штат, к сожалению, пока не позволяет набрать отдельного водителя на каждую машину — они универсалы. Могут и на тракторе, и на машине, и на автобусе. Людям приходится крутиться-вертеться: то трап подогнал, то багажную тележку, то машину с водой. Это и есть особенность некрупного аэропорта.

Нам бы развиваться

— Такое не каждый выдержит. Как вы с этим справляетесь?

— У нас нет людей «со стороны». Основной костяк коллектива — это те, кто влюблён в авиацию. Пусть зарплаты есть и более достойные, но они остаются и радеют за наше общее дело всей душой. Готовы работать сверхурочно. Тем более наш порт стал международным. Есть такая поговорка: авиация — это единственная женщина, которой невозможно изменить.

— Какой самый сложный момент пришлось пережить во время работы здесь?

— Был такой случай. Садился у нас лайнер Montenegro Airlines — командир воздушного судна потерял сознание. С нами связался второй пилот, сообщил, что до Внукова не дотянет. Мы подготовились и следим. А когда пилот первый раз садится в незнакомом аэропорту, это и для него сложно. Сел, за пределы не выкатился. Тут же медики на борт, пограничники приехали, так как рейс международный. Но вот когда он приземлился и остановился, мы все выдохнули.

— Вы «начальник» транспортного цеха — во сколько начинается ваш рабочий день?

— По-всякому. Скорее, бывает так, что и предыдущий не заканчивается (смеется). Раз встречали комиссию из Росавиации по техническим моментам, и затянулось это дело. Только я их отвёз в гостиницу, а тут звонок — сел у нас маленький частный самолёт, и у него подломилась передняя стойка шасси. А его же надо убрать — ВПП должна быть чистой. Все тут же вернулись на работу. Оперативно убрали, обошлось без последствий. Но до глубокой ночи затянулось.

— Что бы вы улучшили в своей работе?

— А наверное, и нечего пожелать особенно. Разве что побольше самолётов и рейсов. Ждём и расширения инфраструктуры. Предварительно одобрено удлинение взлётно-посадочной полосы. Это даст нам возможность принимать больше различных типов лайнеров. Ждём и строительства пяти дополнительных стоянок, а это тоже шаг в развитии — и увеличение пропускной способности, и новые перспективы. Не хвалюсь, но у нас действительно все налажено. Все службы как единое целое работают. К нам часто приезжают перенимать опыт коллеги из других регионов. Во время проверок различных уровней тоже нас обычно хвалят.