Расстрелянная деревня

Была в Барятинском районе красивая деревня Бельно-Крюково. Можно сказать, что она отжила свой век: зарастают бурьяном неухоженные погреба, землянки.

«В них покоится прах моих родных и сельских жителей — ни в чем не повинных стариков,  детей, женщин, зверски расстрелянных фашистами в январе 1942 года. Хочу вам рассказать страшную историю гибели моей семьи, рассказанную отцом Гореловым Иваном Даниловичем. Говорил об этом он с неохотой, вспоминал, а его трясло, и слезы катились из глаз.

Ему тогда было всего двенадцать лет. Фашисты ворвались в нашу деревню и устроили зверскую расправу над жителями. Карательный отряд отпетых головорезов не знал  ничего святого. Одна была забава: жечь, убивать, насиловать. В один из морозных дней они подожгли дома и стреляли в каждого старика, кто  попадался на пути. Кто сумел спастись, заставляли раздеться и сгоняли в клуб соседней деревни Борец. Двери заперли, облили бензином и подожгли.  В тех, кто пытался выбраться из пылающего ада, стреляли сразу.

Мой отец с матерью, тремя сестрами и двумя братьями, увидев, что горит вся деревня, выскочили на улицу, спрятали кое-какие пожитки в снег и побежали вместе с соседями в землянку, что за домом. Там они хоронились дня три. Мороз стоял лютый, голодные дети плакали. Одна из сестер решилась выбраться из убежища и поискать для малышей еду. Что-то  сумела раздобыть, но на свежем снегу остались ее следы, по которым немцы  обнаружили беглецов. Этот страшный день отец запомнил на всю жизнь.

Фашисты бросили в землянку гранату, многие были убиты или ранены. Пришлось выходить наружу. Мама отца, моя бабушка Аня,  шла, неся на руках двухлетнего сына, дочь держалась за нее, следом шли остальные дети: Алексей, Прасковья, Татьяна, Иван. К ним  со всей деревни немцы сгоняли других жителей. Один из карателей, увидев на ногах моего отца валенки, сорвал их и стал  обуваться.  Но это и спасло ему жизнь. Оставив мальчика босым на морозе, фашист побежал догонять своих. Так мой отец добрел до дома, но там он увидел только обугленные головешки. Обмотав ноги каким-то тряпьем,  пошел к реке. Там   нашел только груду тел.  Как тут было отыскать своих? Услышав стон, узнал голос матери, она была жива, а под ней — убитая сестра Аня, рядом — тела двоих братьев и еще двух сестер. Перевязав рану  шарфом, Иван потащил мать к ближайшему  дому. Там  нашел  односельчан. Они перевязали  ей рану и обмороженные ноги мальчика, разыскали лапти, прикрутили  веревками к его ногам. Так и стали жить в жуткой тесноте, но все-таки среди своих.

Каждый день немцы отправляли людей на принудительные работы — нужно было на передовой рыть траншеи. Часто вдали слышалось   «Ура! За Родину! За Сталина!». Но немцы хорошо укрепились, прячась за уцелевшими домами и сараями. А везде  за деревней, как неубранные снопы соломы на белом снегу, — тела  наших красноармейцев. В деревне картина  еще страшнее: горы расстрелянных,  среди них — масса детей. Хоронить было запрещено.

Только весной, когда трупы стали разлагаться,  был отдан  приказ убрать их.  Но изможденные голодом  люди с трудом в руках держали лопату, похоронить достойно своих дорогих  родных никто не мог. Просто стаскивали тела в погреба, засыпая ямы чем попало.

Освободили деревню не скоро. А когда пришла победа, там живых оставалось совсем немного. Более шестисот человек были зверски убиты, многие умерли от голода, болезней и непосильного труда. Оставшиеся в живых до конца своих дней с болью в сердце вспоминали то, что пришлось  испытать каждому.

Погибшим героям  в боях с врагом ставят памятники. Но мало кто знает, что есть на земле, в маленьких деревнях и поселках, безымянные кладбища, где  в землянках,  погребах и оврагах лежат останки безвинно убиенных.  Там нет гранитных плит, нет даже скромных крестов — там растет только бурьян».

Евгения МИЛЁНУШКИНА со слов Татьяны Смолиной.

Фото из семейного архива.