Трое на качелях

Калужская драма обратилась к классике прошлого века, пьесе Уильяма Гибсона «Двое на качелях». Ученица известного театрального режиссера Иосифа Райхельгауза Оксана Погребняк нашла на Малой сцене в знаменитом дуэте место для четырех артистов.

Первый серьезный успех пришел к сорокачетырехлетнему Уильяму Гибсону после постановки в 1958 году пьесы «Двое на качелях», номинированной на премию «Тони». В 1962 году Гибсон за сценарий к одноименному фильму был номинирован на «Оскар». На долю истории о любовном треугольнике выпал неувядающий интерес: ее неоднократно экранизировали, в театре ставили десятки раз, например, Лукино Висконти — с Ани Жирардо и Жаном Маре, Галина Волчек — с Татьяной Лавровой и Михаилом Козаковым. В современной постановке «Современника» пару играют Чулпан Хаматова и Кирилл Сафонов.

В калужском спектакле персонажи (Сергей Соболев — Джерри, Анна Сорокина — Гитель) разыгрывали отношения притяжения — отталкивания. Ремарки автора, поясняющие их душевные порывы и действия, произносила вслух пара комментаторов (Андрей Соловьев — Эрик был плодом незаконной любви женатого управляющего Парижской оперой Каррье (лауреат международных конкурсов, солист Михайловского театра Сергей Дрейт) и юной певицы. Она пыталась избавиться от последствий страсти, и поэтому Эрик родился с уродливым лицом, но дивным голосом матери (Михаил Гаврилов, лауреат международных конкурсов, солист ансамбля «Россия» имени Люд- милы Зыкиной). Он, Екатерина Клейменова — Она). Помните, Ефим Копеллян раскрывал за кадром подноготную противников Штирлица?

В калужской постановке комментатор говорит, например: «В комнате царит атмосфера недоговоренности», или: «Джерри снимает пальто». Зрителей встречали вопросами: «Что для вас важнее — чувства или трезвый расчет? При приеме важных решений вы руководствуетесь головой или сердцем?» И в зависимости от ответа отводили пришедшего на сторону «жениха» или «невесты». Зрительный зал и пространство сцены поделены на две части, находящиеся друг напротив друга: квартиру героини и квартиру героя.

Художник-постановщик Ксения Шеренкова обставила эти приюты нищих одиночек Нью-Йорка траченными временем ванной, коврами, матрацами. Джерри (юрист) и Гитель (танцовщица) — одинокие безработные с большими мечтами и болезненным опытом. Впрочем, лишь Гитель — необразованная «дворняжка» без страховки, с кровоточащей язвой желудка. У Джерри — прочная лонжа: благодаря жене, дочери богатого и влиятельного господина, он получил высшее образование и патент юриста, обитал в роскошном доме. Однако жизнь в «зятьях» угнетала гордыню, и он решил испытать чувство свободного полета, которое перешло в падение. Но лонжа не дала разбиться! Для неудачливой танцовщицы и самодеятельной портнихи новые отношения — не просто «попытка заполнить пустые места», а надежда устроить судьбу. После первого свидания она предложила Джерри остаться, а потом — и брак.

Чем закончится эта игра, понятно сразу. Но процесс развенчания иллюзий разобран Уильямом Гибсоном скрупулезно, недаром его жена была психологом. Диалоги подобны танцу, поэтому пластические этюды артистов уместны. Три грации в гимнастических трико переодевают героиню, делают чистую перемену декораций. Джерри без конца перезванивается с женой и однажды в отчаянии кричит: «Перестань же держать рукой мое сердце!» Гитель он убеждает, что разводится и у его жены уже есть жених. Танцовшица случайно узнает, что юрист давно разведен, однако руку ей не предложил… Джерри возвращается к жене, сердце Гитель разбито в очередной раз.

Но в финал авторы попытались вдохнуть надежду, как и в постановке «Земля Эльзы». Подобно «Прологу в небесах» «Фауста» Гете, в моду после трагических финалов вошел «Эпилог в раю», и отнюдь не только в нашей драме. Три грации в розово-бело-голубых платьях, украшенных цветами, станцевали этюд «моей подруги, моей надежды Весны». Но ложка меда не подсластит бочку дегтя. Уильям Гибсон и облдрама предупреждают: что неправильно началось, то и окончится плохо.

Маргарита РАЗУМИХИНА.

Фото Анны ЗОЛОТИНОЙ и Виктора КРОПОТКИНА.