Александр Трушков объясняет нюансы обвала цен на нефть и курса рубля.
В минувшую пятницу, когда в России вовсю шли приготовления к празднованию Международного женского дня, внимание мирового сообщества было приковано к очередному заседанию комитета ОПЕК. Организация стран-экспортеров нефти — так расшифровывается эта аббревиатура с английского — создана для регулирования нефтяных цен на мировом рынке и по сути является картелем, т.е. объединением, предназначенным для обеспечения монополии. В ОПЕК входят 14 стран, в основном арабских и африканских, на долю которых приходится около 2/3 мировых запасов нефти. С 2016 года к соглашениям ОПЕК по квотам на добычу нефти присоединялась и Российская Федерация. Что это нам давало?
Спрос на нефть и цены на нее в мире не являются постоянными величинами. Они зависят от массы экономических и политических факторов как в каждой стране-потребителе, так и общемировых масштабах. Треть всего потребления черного золота приходится на две страны — США и Китай. Естественно, что на мировые цены на нефть наиболее сильно влияют события, происходящие именно в этих государствах. В последние годы американская и китайская экономики стабильно росли, обеспечивая относительно устойчивый спрос на нефть при средних ценах. На рынке хватало места всем операторам, и не было никакого смысла вести торговые войны. Если по каким-то причинам спрос падал, добыча нефти организованно сокращалась, и цена оставалась на относительно высоком уровне. Потом, когда спрос и, соответственно, добыча вырастали, высокая цена позволяла покрыть издержки «провальных» периодов. Все и шло бы довольно неплохо, если б на рынке не появились американские сланцевики.
Сланцевую нефть, спрятанную в горных породах, начали добывать в промышленных масштабах совсем недавно — всего около 10 лет назад, когда появились соответствующие технологии. Добыча такой нефти сопровождается большими затратами, чем обычной нефти из подземных или подводных нефтяных «озер». Следовательно, и себестоимость сланцевой нефти выше, чем обычной. Но ввиду достаточно неплохих мировых цен таким производителям, а все они находятся в США, весьма сносно жилось. Дошло до того, что ограничения по добыче нефти, искусственно накладываемые на себя ОПЕК и Россией, дали возможность сланцевикам войти на рынок и занять на нем приличную нишу. В Соединенных Штатах, входящих в тройку лидеров по нефтедобыче, больше половины нефти — из сланцев.
Коронавирус, пришедший в остальной мир из Китая и вызвавший пандемию, стал глобальной угрозой для нефтетрейдеров. Экономика КНР, второго по величине потребителя нефти в мире, резко затормозилась. В примерно такое же состояние оцепенения впадают европейские потребители. На очереди — Америка. В условиях необычайного падения спроса ОПЕК предложил формулу серьезного сокращения производства для поддержания цен, устраивающих в том числе и сланцевиков-американцев, с которыми арабские лидеры ОПЕК находятся в союзнических отношениях. Причем сокращение добычи нефти на 1,5 млн баррелей в сутки, а это около 15% от всей нашей добычи, для России было заявлено в ультимативной форме. Если бы мы согласились на это предложение, то, во-первых, стали бы терять около 70 млн долларов в день, а во-вторых, опять подарили бы часть рынка американским трейдерам, которые не преминули бы воспользоваться таким подарком.
Министр энергетики России Александр Новак покинул заседание комитета ОПЕК, дав понять, что языком ультиматумов с Россией говорить нет смысла. Это означает, что с 1 апреля рынок нефтепродажи становится свободным от каких-либо ограничений.
Саудовская Аравия, еще один лидер мировой нефтеторговли, на биржевых торгах в понедельник обрушила цену на нефть сразу на 30%, начав, по сути, торговую войну на нефтяном рынке. Во вторник нефть немного отыграла свое беспрецедентное падение, но все равно остается на весьма низком уровне, ставящем под угрозу само существование сланцевой нефтедобычи. Старая цена в 45 долларов за баррель была близка к себестоимости добычи и позволяла менеджменту американских нефтяных гигантов за счет подтасовок отчетности показывать акционерам неплохие прибыли. Однако цены в районе 30 — 35 долларов за баррель однозначно убыточны для негосударственных сланцевиков, которым через некоторое время придется освободить рынок.
Однако падением цены до такой зоны отсечения дело может и не ограничиться. Никто не собирается отдавать просто так кусок пирога стоимостью около 10 миллиардов долларов в месяц (в докризисных ценах). За него будут бороться и ОПЕК, и Россия, и прочие нефтедобывающие страны. В результате торговой войны, которая, не исключено, станет довольно длительной и приведет к мощному переделу нефтяного рынка, цена на нефть, по разным прогнозам, может упасть и до 20 долларов за баррель.
Для российского бюджета цена нефти ниже 42 долларов за баррель является потенциально тревожной — мы начинаем нести потери. И чем ниже цена, тем больше денег нам потребуется извлекать из «золотой кубышки» — Фонда национального благосостояния, куда раньше уходили нефтяные сверхдоходы. На сегодня запас в ФНБ составляет около 700 млрд долларов. Этих средств, по словам министра финансов РФ Антона Силуанова, нам хватит на 6 — 10 лет при неблагоприятных ценах на нефть, чтобы полностью исполнять все социальные обязательства.
Однако комфорта в жизни россиян в условиях пусть и торговой, но все же войны поубавится. Ведь со стоимостью нефти в России до сих пор практически пропорционально увязан курс рубля к основным иностранным валютам. И 20-процентное подорожание доллара и евро валютная биржа, а вслед за ней и обменные пункты уже показали.
Александр ТРУШКОВ.
Хоть кто-то популярно объяснил, что там у ОПЕК происходит. Браво, Александр!