Тайнопись Магритта

Один из самых загадочных художников мира представлен экспозицией в Калужском музее изобразительных искусств. Рене Магритт, бельгийский сюрреалист, выявлял тайну и непознаваемость в самых обыденных вещах, открывая их сверхреальность.

Что означают его картины-шарады, где бутылка превращается в морковь, а с неба падает дождь из господ в котелках? Мастер лукаво отвечает: «Моя живопись пробуждает тайну. Но это не значит ничего, поскольку тайна не означает ничего, она непознаваема». Конечно, калужанам предложены не подлинники работ, а их литографии. Однако особенности стиля передают и они. Дело в том, что в России вообще нет полотен Магритта. В Европе большая часть его работ находится в частных собраниях.

Главное достоинство экспозиции — детальные комментарии к произведениям, дающие взгляд на них сквозь призму биографии автора.

Рене Магритт с возрастом не утратил детское ощущение таинственности, неясности мира и всех предметов, из которых состоит так называемая реальность. Старший сын портного и модистки провинциального городка помнил себя с младенчества. Большая корзина, стоявшая у колыбели, внушала карапузу чувство беспокойства. Она душила его своей величиной и неопределенностью, проявившись позже во множестве полотен, где громадный предмет еле помещается в небольшой комнатке. Например, зеленое яблоко, достающее до потолка, — наследник того впечатления. Как-то на крышу их дома опустился аэростат, и такое смещение масштабов крепко засело в сознании.

Однажды он увидел приехавшего на пленэр столичного художника, изображение на его холсте сливалось с реальным пейзажем. Сколько раз Магритт воспроизвел потом это воспоминание, например, в работе «Прекрасная пленница»!

Ключевое впечатление детства было трагично. Когда Рене исполнилось 14 лет, его мать утонула, став или самоубийцей, или жертвой несчастного случая. Тело вытащили из реки Самбр, и голова матери оказалась закутана в ночную рубашку, которая была на женщине в момент смерти. Этот покров снова и снова появлялся в работах мастера.

В детстве мальчик буквально не вылезал из кинотеатра и зачитывался детективными романами. На его стиль, кажущийся реалистическим, оказали громадное влияние сумрачные киношедевры Мурнау и Ланга.

Восемнадцатилетним Рене поступил в Брюссельскую академию изящных искусств, где после экспериментов с модными импрессионизмом и кубизмом занялся графикой. Несмотря на то что формально творчество художника, выполненное маслом на холсте, относится к живописи, оно насквозь графично. В сущности, это рисунок, линия в нем главенствует.

Проучившись два года, юноша был вынужден заняться заработком, стал коммерческим художником. Работа на обойной фабрике, роспись «дурной бесконечности» рулонов, усилила ощущение паники человека, находящегося в закупоренном пространстве. Позже оно нашло яркое выражение в картинах «Личные ценности» и «Гробница борцов».

Ключом к миру собственного творчества для Магритта стало знакомство с картиной итальянского художника Джорджо де Кирико «Песня любви». С этого момента метод работы мастера, однажды найденный, не менялся.

Когда в 1927 году Магритт покинул Бельгию и окунулся в жизнь парижской богемы, его стиль не изменился от соприкосновения с мэтрами сюрреализма Андре Бретоном, Ивом Танги, Максом Эрнстом. К тому времени он уже и сам был закоренелым сюрреалистом и не нуждался в учителях.

Через три года художник вернулся в Бельгию, где вел подчеркнуто замкнутый образ жизни. С богемой его развели нормальность, презрение к эпатажу, неприятие психоанализа.

Личная жизнь автора картин-ребусов была далека от загадочности. Влюбившись пятнадцатилетним подростком в соседскую девочку Жоржетту, он женился на ней в 24 года и прожил в счастливом браке до самой смерти. Наверное, в силу нормальности личной сферы Магритт насмехался над «венским шаманом», высмеивая символы фрейдизма в своих работах. В этом он сходился со сверстниками, братьями по творческому методу – писателем австрийцем Робертом Музилем и Владимиром Набоковым. Рассказ Набокова «Облако, озеро, башня» словно иллюстрация к картинам Магритта,

или наоборот.

Самодостаточность автора, презрение к шумихе и суете доходили до крайности. Даже став весьма состоятельным, художник не любил путешествовать. Его излюбленным средством передвижения остался трамвай с раз и навсегда проложенными рельсами. Купив автомобиль, художник сдал его через пять дней. Любимым досугом была шахматная партия в кафе.

Антибогемность автора проявлялась уже в том, что у него не было мастерской. Магритт работал в аккуратной столовой среди навощенной мебели, словно вышедшей из романа Германа Гессе. Поданный обед сразу заставлял его класть кисть. В ухоженном саду дома супругов он выполнял коммерческие заказы. Его единственной моделью была жена.

Бюргерский распорядок резко контрастировал с революционным содержанием работ. Мастер, как практически все европейские таланты той эпохи, был коммунистом, правда, дважды выходил из рядов партии, вступая в конфликт с требованием подчинить кисть идеологии. Истеблишмент совсем не прельщал любителя шахмат. Приглашенный на банкет к королю Бельгии, он не явился, оправдавшись тем, что прожег сигаретой дыру в смокинге. На открытие крупного заказа, фрески в зале курортного казино, автор тоже не пожаловал, а сколько новых клиентов мог бы там встретить!

Влияние Магритта на искусство, как говорили раньше, трудно переоценить. Поп-арт «вышел» из магриттовских плоских обьектов. Под магию его методов подпали кинорежиссеры Альфред Хичкок, Микеланджело Антониони, Дэвид Линч, буквально воспроизводя его полотна в фильмах «На север через северо-запад», «Блоу ап», «Человек-слон». Подделка картины Вермеера «Ночной вид Делфта» в сериале «Шерлок» — поклон картине Магритта «Империя света». Его работы становятся фрагментами декораций театральных спектаклей («Косметика врага» Романа Козака, постановка Валентина Гнеушева).

Магритт жив, и чем больше абсурда в жизни, тем он актуальнее. Убедитесь в этом, посетив выставку.