Светлана Никифорова. Хоровод масок

Филин в постановке «По зеленым волнам океана», жена унтер-офицера в «Ревизоре», баронесса в «Плодах просвещения», мама Саши в «Доме восходящего Солнца», ключница в «Дон Кихоте»…

И не перечислишь те роли, что сыграла в Калужской драме Светлана Никифорова.

Ее героини — то смешные, то лиричные, то трогательные, то гротескные — встречают живой отклик у зрителей. А почему? Как рождается образ? Об этом мы расспросили актрису, начав, как всегда, с истории ее семьи. 

— Какова предыстория вашего творчества, где его корни?

— Я родилась в Смоленске, в замечательной семье. Родные не были творческими работниками, они были творческими людьми. Бабушка Зинаида Андреевна, по крови на четверть цыганка, артистично пела, читала стихи, обожала оперу, в богемном стиле оформила свою квартиру. 

Отец после окончания института по распределению приехал работать инженером на Калужское моторостроительное производственное объединение — одно из крупнейших в стране, градообразующее предприятие. Мы жили недалеко от Зеленого Крупца, ходили с родителями на реку, в лес, на заливные луга, играли, читали стихи. Папа блистательно читает сказки «Конек-Горбунок» и «Руслан и Людмила» всем поколениям семьи — сначала нам, детям, теперь — внукам. Мне кажется, лучше я ничего не слышала в этой жизни…Когда мне было шесть лет, дедушка открыл для меня «Тома Сойера», он тоже был прекрасным чтецом. Дедушка оставил ветеринарию для журналистики, он был классическим советским интеллигентом. 

— Как девочка, выросшая среди людей таких реалистичных профессий, решила стать актрисой?

— Случайно! Как многие девочки, я хотела стать актрисой, но папа сказал: «Это такая профессия, в которую надо идти, если из тебя «прет» потребность к актерству, если остановить невозможно. Представь, какой ад существовать на ролях «Кушать подано»!»

В шестнадцать лет я представляла свое будущее только как немыслимую любовь, создание семьи. Я немножко рисовала и решила поступать в Смоленский пединститут на художественно-графический факультет. Так как я специально не готовилась, вообще не знала требований, то провалилась. Однако там мне посоветовали походить в художественную школу, куда меня и приняли, посмотрев рисунки. 

Одновременно нужно было начинать трудиться, и в бюро по трудоустройству мне предложили место художника-декоратора-исполнителя в Калужском драмтеатре. Однако тогдашний директор театра, Борис Яковлевич Томбак решил, что мне стоит поработать костюмером: «Заодно и гладить, подшивать научишься» Действительно, работа оказалась интересная. А потом стали случаться всякие чудеса, поменялся главный режиссер. 

Молодежь затеяла свой собственный проект. Сергей Лунин задумал постановку «Красной Шапочки» Евгения Шварца с музыкантами. Так в театре появился Сергей Шафраненко — аранжировщик, мультиинструменталист.

Внешне я была тогда вылитая Красная Шапочка с челкой, и Сергей Борисович предложил мне попробовать эту роль. Артисты мне очень помогали, и что-то получилось, спектакль пользовался успехом. Так все началось. Я много играла в сказках, спектаклях.

— Назовите три свои самые любимые роли.

— Очень любила роль тетки Эйлин в спектакле Константина Солдатова «Калека с острова Инишмаан» С благодарностью вспоминаю спектакль Александра Баранникова «Сильвия». Это бродвейская пьеса про собаку, на которую герой, мужчина среднего возраста, проецирует свои фантазии. У меня очень долгие отношения со спектаклем Александра Плетнева «Цветок кактуса». Была возможность дать роли «вырасти», усовершенствовать ее.

— Что решает судьбу спектакля?

— Репертуар сегодня имеет коммерческую направленность. Театр должен выживать. Но для нас, артистов, вопрос не в этом. Нужно, чтобы в театр приходили разные люди, а им нужны разная стилистика, разный репертуар. 

— Какие спектакли (не нашего театра) вас поразили?

— У нас есть замечательный фестиваль старейших театров России, где всегда можно увидеть что-то интересное. Помнится спектакль Минусинского театра «Наваждение Катерины» по повести Лескова «Леди Макбет Мценского уезда». Его медленный поначалу темп, долгое налаживание связей между артистами, потрясающая работа художника, искренние актёрские работы потрясли и нас, артистов, и зрителей.. На последнем фестивале было много ярких работ: ярославская «Зойкина квартира», «Господа Головлёвы» из Перми, «Бешеные деньги» Саратовского театра.

— Если бы вы могли выбирать пьесу для постановки, на чем бы остановились?

— На истории «Трех мушкетеров» по инсценировке Марка Розовского. Это должен быть праздник, мюзикл в оформлении нашего «оркестра» «Родные и близкие».

— Это было бы здорово. Выбор сделал еще Александр Плетнев, мечтавший о музыкально-драматическом спектакле, который объединил бы «Три мушкетера» и пьесу Эдуарда Володарского «Прощай, шпана замоскворецкая!». Он считал, что их объединяют понятия дружбы, идеалов, чести. Александр Борисович хотел, чтобы этот спектакль вырос из строчки Владимира Высоцкого «Если, путь прорубая отцовским мечом, ты соленые слезы на ус намотал… значит, нужные книги ты в детстве читал». Для спектакля нужны стройные, атлетичные, подвижные мушкетеры! Как вам удается поддерживать форму «Красной Шапочки»?

— Поддержание формы — элементарное требование профессии. Когда-то давно у нас работал вахтер, строго осуждавший артистов за внешний вид. Он говорил входящим: «Что ж ты так пришла! Люди деньги платят, чтобы на тебя глядеть!» Балетные танцоры должны держать вес, музыканты заниматься каждый день, а мы?…

— Кто из артистов страны и мира с детства был для вас кумиром?

— В детстве была в восторге от Маргариты Тереховой. Очень люблю Юрия Соломина, он так похож на моего отца! Потом, когда Малый театр приехал к нам на фестиваль, я увидела его в спектакле «Горе от ума». Это волшебство!

— Помню, он играл Фамусова. В антракте я пошла взять блицинтервью и автограф. Юрий Мефодиевич был очень нездоров, полулежал в кресле, тяжело дышал. Но журналиста встретил приветливо — это тоже его работа, а к работе он относится скрупулезно. Откуда вы берете краски для создания персонажей?

— Не из себя, самоанализом не занимаюсь. Мне интересны другие: люди, коты, собаки, они дают толчок к фантазии. Замечали, как долго сидят перед дракой коты, смотрят в сторону, а между ними почти видимая дуга напряжения? Или как ребенок напевает песенку, захватившую его, и одновременно ведет диалог с мамой…Сияние солнца, весенние воробьи, небо в лужах — вот краски жизни.

…Для кого-то стакан всегда наполовину пуст, для кого-то наполовину полон. И Светлана Никифорова — из последних. Она награждает своим оптимизмом, жизненной силой героинь, наполняя зал энергией доброты. Приходите в театр напитаться ее дефицитными эмоциями.