Временам вопреки

Россия — не столица, область — не Калуга, живая жизнь бьет хрупкими ключами по всей территории Калужского края. 

Один из таких родников культуры — народный театр из Товаркова. Театралы могли видеть постановку по рассказу Александра Солженицына «Матрёнин двор», что привозил на Пасхальный фестиваль в Калужский ТЮЗ этот коллектив. Как объяснить чрезвычайное впечатление, произведенное на зрителей? Чтобы попытаться ответить на этот вопрос, мы встретились с художественным руководителем, режиссером театра Людмилой Смирновой.

— За постановкой очень чувствуется не только режиссерская, но и человеческая зрелость, как они пришли?

— С годами. Я родилась на Урале, рядом с горой Благодать. Окончила Челябинский институт культуры по специальности «организатор народного театра». При выпуске подруга-однокурсница очень хвалила свою родину, Обнинск. Так я оказалась на Калужской земле.

Меня поразили красота Боровска, его собор, церкви, деревянная архитектура, я увидела его семнадцать куполов. Я пять лет была режиссером народного театра, получила квартиру. По семейным обстоятельствам вслед за супругом переехала в Калугу. Здесь работала заместителем директора по научно-технической пропаганде в Доме культуры Калужского турбинного завода пять лет. Там мы создали «театр миниатюр», объехали с агитбригадой всю область, с шумным успехом проходили программы «Что? Где? Когда?». 

Однажды постановки увидел председатель профкома товарковского предприятия «Строймашполимер» Виктор Горбунцов. Предприятие развивалось, и, чтобы привлечь молодежь, директор решил взяться за развитие социальной сферы: построили прекрасные школы с бассейнами, детские сады, три детских комбината. Товарково стало «маленьким Обнинском».

 Был нужен руководитель только что построенного Дворца культуры. Там в 1987 году я «пахала целину» — начиная от заказа, закупки инструментов, заказа костюмов. Культура снабжалась там не по «остаточному принципу». За 14000 рублей сшили костюмы для хора (тогда, в начале восьмидесятых, «Волга» стоила 9000 рублей), и мы до сих пор в них выступаем! Купили лучший по тем временам рояль «Эстония», уникальный музыкальный центр для вокально-инструментального ансамбля, и работа кипела. Звук, свет были на уровне областной филармонии, в зале было 600 кресел, и они не пустовали! В штате Дома культуры было 60 человек, тысячи рабочих, инженеров, членов их семей занимались в самодеятельных коллективах. Многие из них получили звание народных, а для аттестации нужно было подготовить убедительную программу.

Театр мы организовали сразу же, в 1987 году мы с молодежной труппой, а в ней было 25 участников, ставили «Снежную королеву», «Следствие ведут колобки», «Федота-стрельца», «Любовь — книга золотая», «Похождения Чонкина». Ежегодно мы выезжали на областные конкурсы народных театров и каждый раз становились лауреатами.

Постепенно в нашем театре-студии «Маскарад» становилось все больше и больше взрослых артистов. Чонкина, например, блестяще играл Юрий Черняев, прошедший войну в Афганистане. Сейчас он яркий автор-исполнитель песен, живет в Товаркове. Современная сцена с поворотными кругами позволила создавать интересные масштабные декорации, динамичные мизансцены. В 1999 году коллектив получил звание народного театра. За эти годы мы ставили и Шекспира, и Островского, и Есенина, и Распутина. В 1995 году на знаковом фестивале «Приокские сюжеты» получили за спектакль «Живи и помни» пять лауреатских дипломов. Банкротство градообразующего предприятия в начале 90-х стало для людей шоком, мы гасили уныние творчеством, поставили «Золушку», «Дамского портного» Жоржа Фейдо.

— «Матрёнин двор» — тяжелейшая история про деревню. Был ли у вас личный опыт сельской жизни?

— В детстве я каждое лето проводила у бабушки на Брянщине, в Погарском районе. И гусей пасла, и за теленочком ухаживала, и картошку окучивала. В центре декорации — огромный портрет моей бабушки Елизаветы Егоровны. Что пришлось перенести женщинам на селе в войну, после войны! Моя бабушка подняла без мужа, погибшего в войну, четверых детей, работая «за палочки», за трудодни. На премьере мы объявили, что посвящаем этот спектакль нашим бабушкам — кормилицам, хранительницам. В рассказе и в спектакле нет военных действий, но все в нем результат войны: бедность, распад связей. 

— Стал ли профессионально заниматься культурой кто-то из сотрудников?

— Шесть девушек, двое юношей работают по специальности. Например, Екатерина Зуева вернулась после окончания Смоленского института культуры в Товарково, пишет прекрасные сценарии и для нас, и для центра эстетического воспитания. Александра Гарбор работает в Обнинске, организовала театр «Александрия», а в нашей студии она занималась с четвертого класса! Яркие люди, дорогие воспоминания… «Комнату невесты» мы поставили раньше, чем в Калужской драме. У нас ее приняли на ура, причем партер полон мужчин! Мальчишек!

— Это говорит о долгой и успешной работе по воспитанию зрителя.

— А на «Матрёнином дворе» в зале было много слез.

— Эта боль никуда не делась, мы живем в ее материализовавшемся эхе.

— Плохо только то, что ушли из жизни Матрёны, «по-глупому работавшие на чужих бесплатно, святые, только память о них осталась, да и то лишь на страницах великой русской литературы. Матрёна не выбивалась, чтобы купить вещи и потом беречь их больше своей жизни. Не гналась за нарядами, за одеждой, приукрашивающей уродов и злодеев. Все мы жили рядом с ней и не поняли, что есть она тот самый праведник, без которого, по пословице, не стоит ни село, ни город, ни вся земля наша!»

Народный театр, возникший благодаря щедрости, дальновидности руководителя градообразующего предприятия, выстоял. Культура не знает банкротства, «перестроек», разрухи. То есть бедность не может уничтожить главной тяги человека — тяги к творчеству, созиданию.

«Опять надстройка рождает базис» — может быть, промышленность возродится в Товаркове, раз так сильны духом его жители. Они и есть русская земля, носители культуры, как режиссер из глубинки Людмила Смирнова с эталонной, напевной русской речью и непобедимой верой в добро.

Фото из архива театра.