Проповедь сердца

«Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». Писатель — режиссер — актер Евгений Гришковец перевел на современный русский язык Нагорную проповедь Иисуса Христа.

Спектакль «Шепот сердца» прошел с переаншлагом в драмтеатре. 

Это шестой опыт монопьесы автора за семнадцать лет творчества. Любимец России и Калуги предварил начало признанием о том, что он готовил спектакль три года. При подготовке к нему Евгений Гришковец решил проверить, а есть ли у него поклонники? 

На популярном интернет-ресурсе автор опубликовал свой счет, руководствуясь принципом каудфандинга. На собранные средства удалось установить декорации. Нет, они не такие масштабные, как в прошлом спектакле «1+», но именно такие, как нужно: табуретка, преображающаяся в прозрачный домик, гора розовых лепестков, пионерский барабан, операционные лампы… Но для автора, по диплому — учителя литературы и русского языка, то, что люди откликнулись, было очень важно: «Это очень внятный сигнал, что спектакль люди хотят». 

В первый раз на спектакле этого учителя были свободные места. «Я сочувствую калужанам, по которым кризис ударил сильнее, чем по жителям других городов, где спектакли проходили с аншлагом». Думается, что дело не в кризисе. Просто цена билета (2700 рублей) рассчитана на другую группу потребителей, с другими приоритетами.

Вашему корреспонденту посчастливилось быть на спектакле волшебника в пятый раз. В своих спектаклях он раз за разом обращается к разным сторонам личности, пытаясь пробудить «основной инстинкт» — любовь. Он делает это максимально мягко, уговаривая и веселя условного российского интеллигента как несмышленого ребенка. Учитель честно пашет ниву просвещения.

«Зачем тебе больше денег, у тебя с этими забот невпроворот»: деньги, вернее, страсть к ним, — средство медленного или быстрого самоубийства. Их добывают в обмен на кровь, жизнь, ее часы и минуты. Лирический герой Сердце корчится от боли булавочных уколов самолюбия, неудовлетворённого тщеславия, гордыни. 

И еще Сердце убеждает своего Человека не влюбляться. «Как же так! — возмутитесь вы. — Ведь Бог есть любовь». Но та любовь «не ищет своего», она отдает. А та любовь, что свела, например, Ромео и Джульетту в могилу, — банальная жажда обладания, чувство собственности. И это еще самый чистый пример любви-страсти. А хорошее дело страстью не назовут. 

Гришковец — логик не хуже самых высоких умов, он исподволь через диалог приводит слушателя-собеседника от посылки к прямо противоположному выводу. В первые десять минут казалось, что он привез «те же щи, но пожиже». Но безупречно выстроенное действо развивалось, автор «медленно запрягал, но быстро ехал». Математически, музыкально рассчитанные кульминации, паузы помогали вкалывать парадоксальные для современников вечные истины в мозг, сердце. 

Зрители оказались свидетелями шедевра и исповеди, пророчеств Иеремии в стиле Вуди Аллена! Поначалу могло показаться, что Евгений Гришковец «щекочет пятки» обывателя, поет хвалу эгоизму. Публика смеялась с готовностью. А в финале, к пронзительному катарсису, оказалось, что Гришковец зовет к самоограничению, святости. Шут, как и положено, оказался пророком-жалом, пророком-бичом!

В который раз Евгений Гришковец пытается вложить в умы современников, что их свобода оканчивается там, где начинается свобода другого человека! Как учитель на уроке не может быть заменен ни учебником, ни видеозаписью, так и Гришковца нужно слушать только живьем. Призывы Сердца к жизни без того, что называют драйвом, к жизни естественной, глушатся СМИ, как при Советах глушился «Голос Америки». 

Восхищает мягкость Гришковца-сатирика. Он не бичует, подобно Салтыкову-Щедрину. Пропасть между бытующими убеждениями и нормой так глубока и широка, что резкие слова лишь оттолкнут человека с шорами миражей на глазах.

Неудивительно, ибо тема неподъёмно сложна. Как объяснить человеку, что если он будет творить себе кумиров, завидовать, гневаться, предаваться страстям, порокам, то жизнь его станет адом, но, к счастью, недолгим. А вместе с себялюбцем провалятся в тартарары и страна, и мир? «Кто учил, того распяли». 

Новому проповеднику досаждали не так остро — неуважением. Хотя Евгений Гришковец каждый раз просил выключить мобильники, не отправлять смс во время действия в самых едких и проникновенных выражениях. Про спектакль «Шёпот сердца» автор сказал: «Он — совсем новый. Без кожи». Несмотря на помехи в виде звонков мобильников, овации были громовые. 

Лирический герой выдал монолог от имени Сердца. Он мучился под хирургическими лампами, стучал на барабане, слушал шелест падающих лепестков, мечтал об обретении дома, мира, покоя. «Послушай меня, человек, я — твое сердце. Ты меня не слышишь, хотя ты хочешь так поступать, чтобы я не кололо, не жало, не мешало тебе жить», — шепчет-кричит Сердце. Гришковец отстукивал свой сердечный ритм то в барабан, то в бубен, то на ксилофоне.

Ужасный, казалось бы, призыв сердца «поменьше любить друзей, жену, детей, родителей» не что иное, как перевод на понятный язык заповеди «не сотвори себе кумира». «Тогда я мотор, буду работать, а ты будешь жить, как можно дольше жить. Только не ври, что ты этого не хочешь! А если ты хочешь подольше, тогда нужно всего — поменьше» — Сердце зовет к золотой середине, как Гераклит. 

«Зачем ты так часто напеваешь песню: «И вот мне приснилось, что сердце мое не болит» (цитата из шедевра Александра Вертинского, конгениально перепетого Борисом Гребенщиковым).

Как смирить гордыню и стать счастливым? Как обрести «себя и мир?» «Если не будете как дети», «не подставите левую щеку», «не помиритесь с братом», то подлежите «геенне огненной», и она — в собственном сердце. Может ли искусство, религия, философия, наука убедить в этом человека?

Посмотрим… в себя.