Накануне Дня учителя разговор с учителем всегда немного окутан атмосферой будущего праздника. Если же сам педагог увлечен профессией вопреки внушительному рабочему стажу, то сама беседа становится чистым удовольствием. Как будто подглядываешь в дверной глазок за идущим уроком: ясные глаза детей, азарт стоящего «у руля» педагога завораживают.
И неважно, какая эпоха стоит на дворе, — любовь к любимому делу всегда озаряет лицо и душу. Мне повезло: о том, как изменилась система, мы поговорили с педагогом начальных классов Ириной Серпинской. Сейчас она работает в 10-й средней школе Калуги и по-прежнему влюблена в свою профессию.
Дети стали жестче и умнее
— Ирина Валерьевна, как эта профессия пришла в вашу жизнь, почему вы ее выбрали?
— Все просто. Маленькая Ирина пришла в первый класс, и после первого же урока, вернувшись домой, сказала маме: «Я буду учительницей начальных классов». Мама рассмеялась: «В десятом классе поговорим». Но мое желание не изменилось. Учась в седьмом классе, я проверяла тетрадки пятиклассников — учителя, зная про мою «влюбленность», доверяли мне. Дома я играла в проведение урока, всегда зная, куда я пойду и кем стану. Я и сейчас учусь — наверное, это моя отличительная черта: желание учиться.
— С какими классами вы работаете?
— У меня были разные классы, я работала и с одаренными детьми и ребятами из класса выравнивания. Причем с пятого класса они уже учились по обычной программе три-четыре года вместе с остальными ребятами.
— С такими классами трудно работать?
— Да, тем более что в моем случае это были одиннадцать мальчишек, которых отобрали из первого класса по принципу: «Просидел весь год, ничего не усвоил». Так вот: это был самый изумительный класс! У нас было такое взаимопонимание все три года, которые я с ними занималась. Однажды я заболела, а меня вызвали на работу, потому что мальчишки без меня не смогли, на уроках царил полный караул. Мне вообще с мальчишками легче работать, я с ними нахожу общий язык. С девочками мне спокойно, хорошо, они меня понимают, но с мальчишками мне комфортнее.
— А каким образом строится работа с одаренными детьми?
— С одаренными я работаю в рамках кружковой деятельности. Мне нравится с ними работать. В связи с внедрением новых стандартов, когда речь идет об универсальных учебных действиях и метапредметных результатах, вся кружковая работа сейчас направлена на развитие ребенка.
Нельзя сказать, что я работаю только с сильными учениками, но и дети сейчас другие — с ними трудно. Они — дети своего времени: они жестче, умнее, информационно более развиты, считают себя более продвинутыми. Родители тоже другие, и это накладывает свой отпечаток. И все же дети иные, но они дети, я бы сказала, что сейчас труднее работать с родителями.
Уроки каждый день
— Насколько изменился ваш стиль работы с классом за годы практики?
— За 24 года, которые я работаю в школе, технология поменялась полностью. Когда я пришла работать в школу, мне все было легко и просто: красный диплом, хорошая база знаний. Я знала, что делать, а первой школой стала 50-я, на правом берегу. Меня окружали грамотные, хорошие педагоги. Практически сразу меня взяла под крыло Тамара Николаевна Биндич, помогала, выступая в роли куратора. Так что я не испытывала сомнений в том, что делаю.
Тогда было легко. А сейчас, спустя почти четверть века, я понимаю, что нельзя просто прочитать тему и дать урок. Мои близкие говорят: «Ты каждый день готовишься к уроку. Сколько можно?». Но иначе нельзя: изменился подход к уроку, другое планирование. Не могу переступить порог класса, заранее не зная, кто какой номер у меня будет решать, не учтя сильные и слабые стороны каждого ребенка в классе. Знаете, наверное, опыт — это ответственность для учителя. И преимущество стандартов в том, что каждый из детей находится на индивидуальном контроле.
Разумеется, первое время переход на новый стиль преподавания давался с трудом, мы к этому шли постепенно. Но сейчас я хочу сказать, что плюс новых стандартов в том, что они все расставили по своим местам. Раньше в голове был некий сумбур: умения, знания, навыки — да, мы все это знали, но только стандарты привели их в систему. Плохо это или хорошо? Лично для меня — хорошо, потому что я четко знаю, что, чему, где и как я учу.
Облегчило привыкание к ФГОС то, что задолго до их принятия я начала работать по школе «2100». Разработчики этой программы такие молодцы, что все, что заложено в ФГОС, у них уже было.
Дети в современной школе прекрасно знают, что надо справляться с трудностями. И главное их отличие от прошлых поколений — они этого не боятся. Я часто репетирую уроки со своей младшей дочкой. Она занималась по старой системе преподавания, и когда я давала ей задания, то часто слышала вопрос: «Мама, а это как? А это что?» Я так ясно видела отличие в поведении своего ребенка от того, как ведут себя дети в классе. В отличие от них она боялась сделать шаг в сторону от тех примеров, которые были в учебнике.
— А можно привести пример?
— Понятие дециметра. Когда проходил урок по введению этого понятия, мои ребята уже были знакомы с сантиметром. И я попросила их измерить парты, выдав мерку в 1 см. Очевидно, что измерение шло с трудом. И так продолжалось до тех пор, пока один из ребят не воскликнул: «Господи, а ничего длиннее нет?» Это счастье, что они сами пришли к такому выводу. Конечно, ответила я, есть. И вот эта мерка длиною в 10 см — это и есть дециметр.
Или академическая ситуация с грибами — большинство детей, придя в школу, считают их растениями. Но в ученике написано, что это другое царство. Тогда мы сталкиваем мнения и через обсуждение приходим к выводу. Именно по этому принципу и строятся современные уроки. Дети сами получают новые знания, делая открытия. Заметить, что один из примеров не решается, потому что он — другой, это тоже открытие. Они учатся рассуждать и говорить, не бояться высказывать мнение.
А еще я не люблю, когда дети встают на уроке. Я ухожу от этого — мне нужна живая реакция, выкрики с места.
Равносторонний треугольник
— Сколько человек в вашем нынешнем классе?
— Двадцать девять.
— Все они разные, верно? И как заставить думать самостоятельно всех?
— Конечно, мы не можем подогнать детей под один стандарт. Но мы даем по максимуму, а каждый ребенок берет столько, сколько может взять. Порой нужно работать с ребенком индивидуально, беседовать, находить подход к ребенку. У меня в классе был мальчик, который промолчал весь первый класс. Поначалу мне показалось, что его придется буквально тащить вперед, чтобы он не отставал от остальных ребят. А он оказался маленьким уникумом. Он своими работами, в том числе письменными, выражал свои мысли. И да, он стал отличником и продолжает им быть.
— Не приходится ли вам в первом классе учить детей элементарным навыкам общения?
— Я начинаю с родителей, с первых встреч, которые происходят еще до начала учебного года, в августе или июле. Мы с ними учимся договариваться сразу, чтобы возник треугольник — учитель-родители-ребенок. И чтобы последнее звено не страдало от конфликтов между первыми двумя.
Контакты с родителями у нас очень тесные. Они постоянно мне звонят, приходят, я без этого своей профессии просто не могу представить. Конечно, не все гладко: родители — тоже сформировавшиеся дети, и переучить их очень сложно.
К четвертому классу мы с ними становимся друзьями. Обсуждаем самые разные темы, делимся новостями, говорим о семье — мне это очень нравится. Мы делаем это и на уроках светской этики. Я все-таки уверена, что маленькое зернышко, которое мы сажаем в эту почву, обязательно прорастет в будущем.
Комментарии
Больше по теме
Не изменяя авиации. Не стал пилотом, зато отвечает за аэропорт в Калуге
Дожать собственника. Калужане не прекращают тонуть в фекалиях
«Страшно до сих пор». Как живёт Злата Липовая из Козельска после похищения