Кварки Кандинского

Флигель Калужского художественного музея пора окрестить «Дом печати» — не сочтешь, сколько раз за последнее время там экспонировались эстампы. И вот новая выставка оттисков — «Время Кандинского», и опять из необъятных запасов коллекционера Ирины Стежки из Германии.

Общее место — сказать, что Россия дала миру вечную литературу и авангард, но от повторения это утверждение ложью не становится. Есть люди, которым до сих пор неприятно, когда на картине нарисована не девочка под елочкой, а «взрыв на макаронной фабрике».

Материалистическое обоснование появления так называемого абстрактного искусства в том, что в конце XIX века изменилась научная картина мира. Если раньше Вселенная была часами, заведенными сэром Исааком Ньютоном, то Беккерель, Кюри, Эйнштейн и Бозе разобрали этот агрегат до шестеренок-кварков.

И оказалось, что «материя исчезла», а каждая частица — одновременно и вещество, и поле. То есть на поверхности объект — «Над вечным покоем» Левитана, а внутри — «Без названия». Именно такое имя дал первой абстрактной роботе в истории в 1910 году Василий Кандинский. Сейчас эта акварель хранится в Национальном музее современного искусства в Париже и иллюстрирует неудержимое влечение к «вещам, спрятанным под покровом видимости», как писал друг и соратник автора Франц Марк. «Не все видимо и понятно, или — иными словами — под видимым и понятным скрывается невидимое и непонятное. Мы находимся на пороге эпохи, и один шаг — единственный, который приведет нас к глубине, — постепенно становится ощутимым».

Главный герой выставки родился в 1866 году в Москве, но детство провел в Одессе, в музыкальной семье, где с раннего возраста учился играть на скрипке и фортепиано. Юноша столь блестяще окончил факультет права в Московском университете, что его оставляют ассистентом в альма-матер. Но в 1893 году во время посещения импрессионистской выставки он испытывает шок перед картиной Моне «Стог сена». Вторым впечатлением было представление оперы Рихарда Вагнера «Лоэнгрин». Юноша оставляет ученую карьеру и уезжает учиться живописи в Мюнхен.

И моментально оказывается руководителем художественного процесса, основав вместе с Францем Марком группу «Синий всадник». Ее программа брала начало еще от византийской иконоборческой традиции, недоверия к изобразительному искусству вообще. Византийский завет «служить духом», «поклоняться умственными очами»- продолжение мечты Плотина о «мыслимой красоте».

В 1902 году Василий Кандинский создает выставочное товарищество «Фаланга» и школы, присоединяется к берлинскому движению художников «Сецессион». Затем пророк авангарда пять лет путешествует по Европе, чтобы остановиться в Мюрно (Мурнац), где он совершает свой прыжок в абстракцию. Кроме непосредственного творчества, Кандинский в 1912-1921 годах создает философско-искусствоведческий труд «О духовном в искусстве». С началом мировой войны художник возвращается в Россию.

Революция и возможность влиять на устройство нового общества позвали его к активной общественной работе. С 1918 года Кандинский преподает в Академии наук и искусства, в 1921 году становится ее вице-президентом. Но климат в стране изменился, и художник уехал в Германию, преподавал в прославленной школе Баухауз. В 1933 году и в Германии обстановка становится не шиллеровской, художник переезжает во Францию, обустраивается в Нейн-сюр-Сен, где продуктивно трудится до кончины в 1944 году.

Работы всех указанных периодов представлены на калужской экспозиции. Тут и сверхзнаменитое «Красное пятно» 1921 года, развитие сюжета работы 1914 года, хроматические ощущения получают свободное движение и напоминают калейдоскоп. А рядом — «Звезды» 1938 года, — ну, чисто, амеба под микроскопом! Вот — пищеварительная вакуоль (или черная дыра?), вот — сократительная вакуоль (или взрыв сверхновой?). Микро-, макро-, мегамиры подмигивают друг другу в работах этого человека высокой учености и способности к анализу и синтезу.

Не верьте себе, когда вам покажется, что литография «На белом фоне» изображает корабли с взятыми «на рифы» парусами. Может быть, это весы Фемиды? Чертеж машины времени?

Кандинский так широко и глубоко повлиял на художественный мир, что подобрать «свиту» этому «императору» было нетрудно. Вот Оскар Кокошка, которому всем фюрерам назло удалось жить и творить до девяноста четырех лет! Вот Андре Массон со своим лаконичным цветом. Вот грациозная литография Жоржа Брака «Плуг» — боишься описывать ассоциации, которые она вызывает.

Рядом с опаляющими душу и расширяющими сознание гигантами — эскизы декоративных поделок «в авангардном духе». Дело не новое — еще Ильф и Петров писали: «Пока в большом мире строят заводы-гиганты, в маленьком мире кто-то создает пробочные подмышечники «Любовь пчел трудовых». «Больная девочка» Эриха Хеккеля — эталон экспрессионизма. Иллюстрации к сказкам А.С. Пушкина Василия Масютина, представленные на выставке, созданы по заказу немецких издательств в 1920-х годах. Подлинная акварель Давида Бурлюка «Пальма» одинока в зале, как в стихотворении Лермонтова.

Макс Пехштейн, Анри Руссо, Франц Марк представлены оттисками — литографиями и ксилографиями.

Выставка может дать импульс кому-то вспомнить эти пласты культуры, а кому-то изучить. Ведь в гладкой стене замурован провод, а в нем со скоростью света бегут электроны — это ли не авангард в быту?