Циолковский как модель

«Никто до Циолковского не мыслил такими космическими масштабами!.. Уже одно это  дает ему право стать в разряд величайших гениев человечества», — писал о бренде Калуги поэт Валерий Брюсов. «Никто до Циолковского не мыслил такими космическими масштабами!.. Уже одно это  дает ему право стать в разряд величайших гениев человечества», — писал о бренде Калуги поэт Валерий Брюсов.

Выставка графических, живописных, скульптурных портретов Константина Эдуардовича открыта в Доме-музее А.Л. Чижевского, где при жизни хозяина он был частым гостем. Поучительная экспозиция с пространными комментариями изображает космиста в преклонных летах, когда на него обрушились известность, ласка государства, внимание вип-персон. А сформировался этот человек в куда более спартанских условиях.

Инвалид, многодетный отец, учитель с 40-летним стажем, он знал цену жизни, даже в гости к Чижевским ученый ходил пешком — транспортные расходы семейный бюджет не выдерживал.

В сорокалетнем возрасте Константин Эдуардович освоил велосипед и хвалил его не только за быстроту передвижения, но и как снаряд, помогающий поддерживать физическую форму. Все эти особенности психофизик основоположника космонавтики проступают в прижизненных портретах. Художники В.Н Левандовский, В.П. Любимов, Л.Н. Казакевич, скульпторы И.П. Архипов, А.А. Арендт создали очень неравнозначные по художественным качествам работы, но все они — реальные воспоминания, документы времени.

Владимира Любимова познакомил с ученым художник Всеволод Левандовский в 1933 году. Владимир Петрович, выпускник Ленинградского высшего художественного института, где ему удалось учиться у А. Рылова и К. Петрова-Водкина, стал автором многочисленных портретов калужского мечтателя. На работе 1939 года патриарх соответствует описанию А. Чижевского: «Лицо его было исключительно выразительно: выпуклый лоб, обрамленный седыми волосами, тонкими, слегка вьющимися, легкими, как пух; глубокие серые и очень добрые, приветливые, слегка улыбающиеся глаза; крупный нос и борода завершали его своеобразный облик. Такими мы представляли себе да Винчи, Тициана или Галилея».

Прелестный портрет Циолковского на Каменном мосту с зонтиком-тростью, с шляпой-котелком в руке, с орденом Красного Знамени, приколотым к рубахе, в накидке с «львиными застежками» — наверное, самое удачное живописное изображение знаменитого калужанина.

Значительно и таинственно стоит в зимней ночи обелиск-ракета на могиле ученого в работе 1970-х годов. Палитра, на которой художник смешивал краски для этих работ, экспонируется этажом выше, в мемориальной комнате младшего хозяина дома. Рядом — мольберт, принадлежавший художнику Льву Казакевичу: он стал членом Союза художников России в 81-летнем возрасте! Омытая праздничным летним светом панорама Яченки и Оки с их когда-то такими уютными долинами — фон жанровой сцены «Летатели». Циолковский изображен с учениками, запускающими модели самолетов-планеров.

Бюст работы И.П. Архипова модели активно не понравился, но история создания его поразительна. Футуристический бум в Стране Советов достиг такого масштаба, что в Москве в 1927 году прошла Первая (и последняя) мировая выставка межпланетных аппаратов и механизмов.

Оформлявший ее И. Архипов справедливо рассудил, что без бюста основоположника пока еще фантастической космонавтики не обойтись, и Константин Эдуардович согласился позировать, хоть и с крайней неохотой. В отличие от Исаака Ньютона он не любил публичность.

Совсем другой уровень искусства показывал снимок скульптурного портрета работы Анатолия Реброва. Мудрец его лепки подобен своим древнегреческим собратьям. Автор, выпускник ВХУТЕМАСа, бывший ученик Константина Эдуардовича, конечно, знал модель лучше других художников. О работе над ним сообщала газета «Коммуна» (предтеча «Знамени»). К сожалению, находившийся в Доме-музее Циолковского гипсовый подлинник был разбит в месяцы фашистской оккупации Калуги в 1941 году.

Портреты человека-бренда множатся на улицах Калуги, и, чтобы оценить их правдивость, нелишне посетить экспозицию, с любовью составленную Л.П. Майоровой и Л.Т. Энгельгардт. А на экране телевизора — сам «виновник торжества» улыбается гостям в кинохронике.