За детей — отчёт перед Богом

(Окончание. Начало в предыдущем номере.)

Паша был восьмиклассником, а дочка училась в шестом, когда Лариса Михайловна решила, что нужен еще ребенок.

— Скоро дети вырастут, уедут, и что мы вдвоем будем делать в этом большом доме? — спрашивала она мужа. — Давай родим… (Окончание. Начало в предыдущем номере.)

Паша был восьмиклассником, а дочка училась в шестом, когда Лариса Михайловна решила, что нужен еще ребенок.

— Скоро дети вырастут, уедут, и что мы вдвоем будем делать в этом большом доме? — спрашивала она мужа. — Давай родим…

В этот момент по телевизору рассказывали о брошенных детях, звучала жуткая статистика о социальных сиротах. Геннадий Петрович, человек ранимый, который никогда не пройдет мимо нищего — отдаст последние деньги, не первый раз смотрел передачи на эту тему, читал в газетах о детях, оставленных в доме ребенка, попавших в приют или детский дом. У него болела душа о них. Но заговорить об этом с женой он не решался. А тут подходящий момент: «Может, возьмем из детдома?»

Лариса Михайловна оторопела. Долго думала, сомневалась. Умная жена никогда не позволит себе идти впереди мужа. Хоть на полшажочка, но сзади, потому она не могла не принять предложения Геннадия. Приняли его и дети.

В апреле 2006 года Гришуненко-вы привезли из интерната Анд-рюшу. Родители Геннадия Петровича всполошились, увидев шестилетнего мальчишку, у которого постоянно был открыт ротик (аденоиды затрудняли дыхание): «Господи, кого же вы взяли?»

— Кого надо, того и взяли, — резко обрубил дальнейшие рассуждения Геннадий Петрович.

Ребенок действительно выглядел забитым, неряшливым. На него было больно смотреть. Ну а каким же он еще мог быть, если в три года ходил по рынку, побирался, искал пьяную маму. Им же никто не занимался. В чем его вина? Родился он в хорошей семье. У него были красавица мама, окончившая в свое время с золотой медалью школу, успешный папа, любящая и умная бабушка. Но так случилось, что мама тяжело заболела — рассеянный склероз. От горя она запила, папа вскоре умер. Семья рассыпалась, как карточный домик. Дети, у Андрюши есть старший брат, оказались в интернате. Позже брата забрали в приемную семью, а Андрюшу не взяли, воспитатели объясняли, что для тебя, мол, кроватки нет. Для малыша это был страшный удар.

Первым делом Гришуненковы прооперировали Андрюшу, и постепенно ротик его стал закрываться. Не нужно было много времени, чтобы понять: мальчик умненький, у него отличная память, врожденная интеллигентность. Хотя при всех этих достоинствах врун он был несусветный, абсолютно не понимал, что говорил. Неприличными словами, например, сыпал направо и налево. А шутки выдавал такие, что у Наташи глаза на лоб лезли. Воспитывали его все: и дети, и родители. Выправлялся, но учиться никак не хотел. Учительница говорила, что он способный, но попробуй заставь этого способного почитать. Если это все же удавалось — пересказывал потом все слово в слово.

Во втором классе Андрей учился уже хорошо. И врать стал меньше. Разбил кружку — признается. Идет как-то весь зажатый: «Я штору на веранде оторвал».

— Ну и что? — удивился  папа. — Повесим. Ты же знаешь, что за правду тебя никто не накажет.

Математика, физика, история — любимые предметы Андрея. Он победитель районных олимпиад. А как вырезает лобзиком, мастерит и расписывает разделочные доски! А как помогает папе во всех мужских делах! И никто его об этом не просит. Идет Геннадий Петрович ремонтировать забор — и он за ним, укладывает щебенку возле гаража — Андрей вместе с ним.

У Тани тоже постоянное стремле-ние помочь, порадовать родите-лей чем-либо. Если они уезжают куда-то по делу, к их возвращению Таня с Андреем наведут образцовый порядок в доме, приготовят ужин. История появления Тани в семье примечательна. Из детдома ее взяли на время: надо было присмотреться друг к другу. А когда неделю спустя Гришуненковы привезли ее обратно, чтобы заняться оформлением документов, оказалось, что у девочки врожденный порок сердца. Директор не знал об этом. Он искренне извинялся, заметив, что если они откажутся от Тани, их поймут и не осудят. Гришуненковы были в шоке, особенно Лариса Михайловна. Уж больно страшный диагноз. Но как отказаться от ребенка, которому дали надежду?..

— Мама, Таню надо забирать в любом случае, даже если ей жить осталось всего неделю, — горячился Павел.

— Ну конечно, конечно, сынок.

Считавший виноватым себя директор детского дома сделал все, чтобы девочку прооперировали в институте имени Бакулева. Мало того, он устроил Ларису Михайловну в детский дом нянечкой. В этом случае она имела право поехать с Таней в Москву и находиться там с ней во время и после операции. Лариса Михайловна провела там с девочкой самые трудные три недели. После чего Таню надо было возвращать в детский дом, оформлять документы. Но все уже было подготовлено благодаря тому же совестливому директору. А ведь на это обычно уходят месяцы. Как же радовались все Гришуненковы, что из Москвы Таня вернулась домой!

Лариса Михайловна уволилась с работы, чтобы выхаживать дочку. Ведь схема приема лекарств была такой сложной, что она с ног сбивалась. По целой таблетке, по половинке, по четвертушке — строго по времени. Все расписано по минутам… Выходить на улицу, в больницу — только в маске, а вдруг инфекция? Пока медики наблюдали за Таней, она была на инвалидности. Теперь, слава Богу, все хорошо. Она обычный ребенок, занимается спортом: лыжи, велосипед. Никаких ограничений, кроме бани и очень большой нагрузки.

С Андреем они неразлучны. Настоящие брат и сестра, что бесконечно радует родителей. Они буквально выпестовали этих детей, которым хорошо дома. Они знают, что такое семья, а став взрослыми, смогут создать свои семьи. В этом Гришуненковы не сомневаются.