(Продолжение. Начало в предыдущих номерах.)
Дневник капитана Николая Литау
14.08.2012
Координаты «Апостола Андрея» 14.08.2012 г., 06:00. 74°12` с.ш. 37°03` в.д., Баренцево море.
По следам пропавшей экспедиции Русанова
(Продолжение. Начало в предыдущих номерах.)
Дневник капитана Николая Литау
14.08.2012
Координаты «Апостола Андрея» 14.08.2012 г., 06:00. 74°12` с.ш. 37°03` в.д., Баренцево море.
По следам пропавшей экспедиции Русанова
Одна мачта и множество птиц
Второго августа «Апостол Андрей» покинул гостеприимный Баренцбург и взял курс на север, в Конгс-фьорд, туда же, куда после работы в Ис-фьорде направилась экспедиция Русанова. «Геркулес» прошёл проливом Форланнсуннет, отделяющим Землю Принца Карла от Западного Шпицбергена.
Особенность пролива — наличие мелководья, перекрывающего его в самом узком месте. Две косы выступают навстречу друг другу, образуя сплошной подводный порог, через который ведёт узкий фарватер с глубинами, едва превышавшими осадку «Геркулеса». Приливно-отливные течения на мелководье усиливаются, создавая сулои (хаотичные волны. — Прим. ред.). Восхищает мастерство капитана Кучина — и сегодня проходишь в этих местах, внутренне собравшись, что уж говорить про его эпоху, когда не было ни эхолотов, ни электронной картографии и спутниковых систем навигации.
Капитан Кучин поставил свое судно на якорь в южной бухте фьорда, примерно в том месте, где сегодня находится посёлок Ню-Олесунн. Мы подошли к посёлку в три часа ночи. На причале стояло две яхты. Ошвартовались рядом. Утром харбор-мастер выписал нам счёт в размере 85 крон с человека и сказал, чтобы за пределы посёлка без оружия не ходили.
Ню-Олесунн был когда-то самым северным в мире рудником. Расположен он почти на 79-й параллели. После аварии на шахте добыча угля была прекращена, а посёлок отдан науке. Сегодня здесь работают учёные многих стран. На улочке можно встретить желтолицых китайца с корейцем или смуглого индуса. Европейцев идентифицировать сложнее.
Сам городок совсем невелик — десятка два строений. На центральной площади — бюст Амундсена, а за посёлком главная достопримечательность — причальная мачта для дирижаблей. Установлена она была для дирижабля «Норвегия», от нее в 1926 году Амундсен отчалил в свой перелёт через Северный полюс. Отсюда же два года спустя в драматическую экспедицию отправился и Умберто Нобиле на дирижабле «Италия».
Над всем этим — городком, фьордом и мачтой — возвышаются три пирамидальные вершины Тре-Крунер — «три короны». Они то кутаются в плотные туманы, то ненадолго открывают свои суровые вершины восхищённым зрителям. Осмотр музея, фото на память у Амундсена и прогулка к мачте заняли у нас почти два часа. На обратном пути тормознулись у почты. Я общался с экипажем норвежской яхты Sylibra. Пришлось остановить норвежского капитана, когда он собрался рассказывать, кто такой Амундсен. Шкипер был приятно удивлён нашей осведомлённостью и порадовался популярности норвежского героя в России. Про Русанова же он слышал впервые, но очень живо и искренне заинтересовался его историей. Мы порекомендовали ему посетить музеи в Баренцбурге и бухте Колс. На прощание норвежец вдруг поинтересовался: поднимался ли я на причальную мачту? Вопрос этот родил смятение в душе: а почему бы и не забраться…
Напротив Ню-Олесунна расположен остров Бломстранд. Когда-то это был полуостров, таким он считается и в лоции, но сведения уже устарели. Ледник, лежавший на перешейке, истаял, и вместо косы обнаружился пролив, полуостров стал островом. Двадцать часов провели мы в Ню-Олесунне и переместились в соседний Кросс-фьорд.
Здесь экспедицией Русанова были установлены четыре последних заявочных столба. После этого «Геркулес» выходит в Гренландское море и делает 140-вёрстный гидрологический разрез у западного берега Земли Принца Карла.
Мы же, прогулявшись пешком по берегу Кросс-фьорда, пошли к леднику с труднопроизносимым названием Лиллиехёка — попозировать на фоне его красот, а заодно испытать аварийно-спасательные костюмы в реальной обстановке. Нарезвившись, мы вывели яхту из Лиллиехёк-фьорда и, пройдя вдоль великолепных утёсов полуострова Короля Хокона, вышли в открытое море. Здесь нас ждал свежий благоприятный ветер, «Апостол» резво помчался на юг к ставшему уже родным причалу Баренцбурга.
Дневник юнги Анны Золотиной
Не знаю, как в других городах, а в Калуге голуби совсем разважничались. Иной раз торопишься, наткнешься на стайку, так если кто из них сделает милость, посторонится, то непременно вразвалочку, не торопясь, так и хочется под ленивый сизый зад пнуть, чтоб про крылья вспомнил. Так вот даже калужский голубь побелел бы от зависти, узнай он, как живется его сородичам в Ню-Олесунне. Человеку в этом поселке ходить разрешается только по каменным тропинкам. Все остальное пространство — птицам.
Кругом таблички с портретом гуся и написано, мол, если ты крылат, добро пожаловать, если нет — ступайте мимо. Сергей Бармин хотел подойти к могильной плите, видневшейся поодаль, полюбопытствовать, кто похоронен и вообще, могила ли это. Так дорожки мы не увидели, похоже, посещать ее имеют право только куропатки, чистики, бакланы и прочие пернатые, которые, между прочим, ведут себя совсем не по-дружески, задираются все время, норовят клюнуть в темечко.
Напугала одного птенца, он гулял, кстати, по каменной моей территории. Желторотик разгунделся и мгновенно, из ниоткуда, явилась мамаша, слава Богу, что одна. Выяснила у мальца, кто обидчик, и бросилась на меня в атаку, пикировала, как маленький истребитель, спасибо, бомбами не забросала.
Жаль, не удалось купить сувенирную кружку с изображением причальной мачты для дирижаблей. Мачта эта — самое примечательное, что есть в Ню-Олесунне. И капитану нашему вдруг понадобилось на нее взобраться. Перед самым отплытием! Как вернусь, говорит, так отчаливаем… Ледяные перекладины лестницы, ни перил, ни страховки, высота 30 метров, непонятно за каким туда карабкаться, но зато совершенно ясно, что очень нужно. У меня так же бывает.
Через несколько минут художник говорит: «Смотрите, кэп на вершине». Поднялась на палубу, вглядываюсь (мачта далеко от нас): действительно, в текущем сквозь туман луче солнца сияет в красном «непромоканце», как звезда на Кремлевской башне. Порадовались за командира — здорово смотрится! И разошлись. Шеф вернулся, экипаж засуетился, отдали швартовы. Я, прощаясь с городком, зацепилась взглядом за мачту. Батюшки! Капитан вернулся, а сияние осталось.
Комментарии
Больше по теме
Не изменяя авиации. Не стал пилотом, зато отвечает за аэропорт в Калуге
Дожать собственника. Калужане не прекращают тонуть в фекалиях
«Страшно до сих пор». Как живёт Злата Липовая из Козельска после похищения