Женская эволюция

Накануне самого мимозного праздника России — 8 Марта редактор захотел поговорить о слабом поле. Который, на самом деле, давно уже не слабый. Причем нашими женскими устами. Редакторское слово — закон, но говорить о женском поле вообще — не журналистское дело. Могу только рассказать две истории о женщинах, в России известных, хотя объединить их образы в единый портрет не смогло бы даже больное воображение. Ирина Скобцева-Бондарчук и Татьяна Толстая. 

Скрытая сила

Женская природа такова, что ничего, ну просто ничего женщина не может сделать в открытую. Соответственно, и сила, и слабости — все это носит потаенный характер. Причем если демонстрируются сила, агрессия и властность — считывать их нужно со знаком минус. 

Ирина Скобцева и Татьяна Толстая — люди не просто разнополярные, они с разных планет, с Венеры и Марса, к примеру. Яркие, харизматичные, прекрасные рассказчицы. Обе вырастили знаменитых детей (Толстая — одиозного обитателя российского веб-пространства, дизайнера и предпринимателя Артемия Лебедева, Скобцева — двух замечательных актеров — Алену и Федора Бондарчук). Обе состоялись в выбранной карьере. Их профессиональных наград и регалий хватит на десяток человек. В уме и воспитании не откажешь обеим, разница — в восприятии мира и «голосовой подаче». Негромкое мнение Ирины Константиновны и громогласное, агрессивное «злословие» Татьяны Никитичны.  

Актриса

Скобцеву всю жизнь считали красавицей — в первую очередь и женой — во вторую. Красавицей в «Отелло», «Войне и мире», «Тихом доне», где точеная красота Ирины Константиновны ослепляла глаза. Прекрасная оболочка не раз играла с ней злую шутку — искусствовед по образованию и актриса по призванию, она до самых преклонных лет должна была оставаться для публики совершенством, пусть и для своего возраста. Вот небольшая сценка из ее публичной жизни. 

Калуга, закулисье «Центрального», невысокая, чуть полноватая женщина, с перетянутыми каким-то детским ободком волосами с грустью говорит о современной жизни. Беспокоится за сына: «Федя пьет слишком много пива. А у вас тоже так? Тоже молодые много пьют? Это наказание какое-то». К этой минуте уже давно исчезает вся натянутость, которую изначально диктует звонкое, вписанное в историю отечественного кино имя. Честно сказать, неспешности разговора способствует тот факт, что за спиной не дышат коллеги: до триумфа Фединой «9 роты» еще несколько лет, а экс-звезда советского кино сама по себе — не информационный повод. Интервью затягивается почти на час, и тут Ирина Константиновна спохватывается: «Ой, у меня же скоро выход! А я совсем не готова» — и только тогда замечаешь вывешенный сценический, в позументах и люрексе, наряд. Придя в зал, видишь уже совсем другую Скобцеву. Ту самую красавицу и жену, актрису и звезду, одаренную умом и светящейся интеллигентностью. Без какого-либо намека на грусть.  

Я не знаю, как там насчет женской самостоятельности, эволюции, феминизма, прав и свобод, но почему-то актриса-жена-мать вызывает лично у меня больше симпатии. Лишенная напора, но мудрая. Строгая, но не жесткая. Может, все дело в выбранной героинями профессии? Впрочем, делать выводы — дело читательское. 

Ирина Скобцева: «Мне кажется, что мы перестали слушать, видеть и слышать. Мы сегодня оглуплены и подавлены ритмами безумной жизни, музыки, которая все время бьет тебе по мозгам. Иногда хочется остановиться и подумать: то ли я делаю? Прежние ценности утратили свое значение, основной ценностью стал золотой телец, мы им ослеплены. Может быть, это происходит из-за того, что та работа, которую мы делаем, не дает возможности жить достойно».

Писатель

Писать прозу Татьяна Толстая начала поздно, в 32 года. Впрочем, до выхода хорошо продававшегося романа «Кысь» и появления на ТВ «Школы злословия» черноокую писательницу знали только коллеги. Ну, или почти только они. Вот и теперь, помимо многомиллионной аудитории, случается выступать ей перед залами поменьше. К примеру, теми, в которые по какой-то удивительной случайности заносит региональных журналистов. У которых, в свою очередь, появляются некоторые наблюдения.  

Про себя она говорит много, хотя все больше по случаю — вот расскажет о том, как ездила в Грецию. И какие там замечательные священники! Больше всего выражается восторг по поводу того, что на родине язычества и прародине православия священники служат пастве, а не наоборот. То есть никаких вам заискиваний, целования рук, ритуального покрывания головы платком, взглядов сверху на прихожан. Тут же возникает тема православия Руси — Татьяна Никитична начинает горячо отстаивать факт, что страна наша была и остается больше приютом язычества, которое не смогли искоренить за тысячелетнюю историю. Гневается на отдельных священнослужителей. Кто-то из присутствующих спрашивает ее про СМИ — и тут же в ответ начинается многостраничный монолог об их нравственности, о беспардонности телевидения, — и далее без остановок, до Гоголя с его вечными типажами, сантехников, которые про великого писателя напоминают, и прочем. Сразу по нескольким позициям взгляды определились.

И, похоже, она такая всегда. Голова набок, знаменитый пристальный — и тяжелый — взгляд, короткая передышка перед новым словесным всплеском эмоций. Напор, ирония, капля сострадательных интонаций. Становится понятно, как ей удалось, отстаивая либеральные идеи, охарактеризовать противника следующим образом: «Степень, я бы сказала, слабоумия этого человека все-таки превышает все то, что я когда-либо встречала. И ошибка была — не отвести его к врачу изначально». Вот так. Попробуй после этого не сходить к неврологу перед встречей с Татьяной Никитичной. 

Впрочем, спокойно может ответить и на более интимные вопросы. К примеру, как выглядит ее рабочее место: «Пишу на кухне. Включаю канал «Дискавери», выключаю звук — и пишу». И улыбается.

Выйдя из-за гостевого стола, наслаждается прямой речью в уже более спокойной форме. Самое интересное, что место напора занимает лукавство, отчего определение «актриса» приходит на ум само собой. Все по законам сцены — толпа восторженных журналисток, вспышки фотоаппаратов, цветы, улыбки, несколько вопросов-ответов вскользь. И выход в парадные ворота. Как говорится, без комментариев. Самое удивительное — что цепляет и мысли запоминаются — в такой-то форме высказанные, попробуй забудь, и образ харизматичный в памяти остается. Даже если понимаешь, что мысли — спорны, а образ — продуман. Сильная женщина, но вот в ее политический либерализм не верится как-то сразу. В комформизм — да.

Татьяна Толстая: «В человеке всегда будут присутствовать две стороны — добро и зло, и они не эволюционируют. Поэтому сообщения о том, какой он, какие они, какой я, и предложения пойти направо или налево — это и есть собственно предмет занятий СМИ. Если ты позволил себе гадость за деньги, не забудь — она к тебе вернется, когда поздно ночью выйдет пьяное чудовище и просто так даст тебе по голове». 

Саша ВАСИЛЬЕВА