Мамина сказка

…Указом Президента Российской Федерации за большие заслуги в воспитании детей и укреплении семейных традиций медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени награждается Котовская Тамара…

Дальше она уже ничего не слышала. Взволнованная до дрожи в коленях, под долгие аплодисменты шла через переполненный зал и видела перед собой только улыбающееся лицо губернатора.

Успокоилась, лишь когда возвращалась домой в окружении своих девчонок с огромным букетом цветов, с наградой и массой впечатлений.

— Ой, Жора, если б ты знал, как это все волнительно, — едва переступив порог, делилась с мужем, переживавшим, что в такой день не смог быть рядом — приболел. Но праздничный стол для своих любимых женщин уже накрыл.

— Поздравляю! — крепко обнял жену.

— Я тебя тоже, — чуть отстранилась, — это и твоя заслуга.

Испытание

Они с Георгием и представить не могли, что у них, молодых и здоровых, может родиться ребенок-инвалид. Весь Советский Союз объездил тогда молодой папа, показывая Танечку медицинским светилам. А те лишь разводили руками. Отчаявшись, он и к экстрасенсам, и к целителям обращался. Достал координаты известного психотерапевта. Помчался в Тбилиси. Врач посмотрела малышку: «Да, здорово ее в роддоме уронили».

Таню настойчиво лечили, развивали, однако полностью болезнь не отступила. Девочка успешно закончила школу, машиностроительный техникум. Но в начале девяностых с группой инвалидности устроиться на работу было крайне тяжело. Пошла учиться в педагогический лицей дополнительного образования. Окончила с красным дипломом. В центре реабилитации инвалидов освоила роспись по дереву и швейное дело. К шитью ее не очень тянуло, а городецкая, хохломская роспись завораживала. С удовольствием расписывала доски, передавала свое ремесло таким же, как сама, людям с ограниченными возможностями. И бесконечно радовалась общению, занятости. Но недолго. Сократили. Плела абажуры, короба из лозы. И опять неудача. Помещение, арендуемое инвалидами, закрыли на ремонт.

Таня не улеглась на диван в обнимку с депрессией. Терпеливо ищет работу. Ее поддерживают родители. И сестры — погодки, двадцатиоднолетняя Аня и Лена.

Не возьмём детей — будет в сто раз тяжелее

У Котовских они появились одиннадцать лет назад. Не планировали супруги увеличивать свою семью. Так случилось. Осиротели дети дальних родственников. Надо было принимать решение. Тамара не могла избавиться от страха. Жуткого, непреодолимого. Своя дочь больная, квартира — двухкомнатная хрущевка. Но самое страшное — девочки из неблагополучной семьи, младшая — инвалид.

— Возьмем, нам будет тяжело, а не возьмем — в сто раз тяжелее, — высказал свое мнение после мучительных раздумий Георгий Валентинович.

Первые полгода Тамара плакала каждый вечер. Ни к чему не приученные сестры кричали благим матом при одной лишь попытке привести в порядок их нечесаные волосы или усадить за уроки, заставить почистить зубы, убрать кровать, помыться. Буквально все превращалось в проблему. С какой стороны ни старались подойти приемные родители к новым членам семьи, натыкались на глухую непробиваемую стену.

Привыкание друг к другу проходило настолько трудно, что Тамара растерялась.

— Терпи, все образуется, — советовала ей мама, — ты думаешь, им легко?

Действительно, корила себя Тамара, я к матери пришла, а они в какую жилетку поплачутся? Заглянув как-то утром в комнату, где девочки спали, она обомлела. Лена лежит на раскладушке, а Аня на коленях перед ней: «Вот видишь, а говорили, что нам будет здесь плохо». 

— Мне хорошо, — чуть слышно отозвалась Лена.

Закрыв дверь, Тамара разрыдалась от жалости к девчушкам, перевернувшим ее жизнь. Но она жалела и себя. То, что они вытворяли — не по злобе вовсе, от того, что их воспитанием никто не занимался, — передать было невозможно.

— Тань, — откровенничала с дочерью, — Лена с Аней сейчас в школе, и я душой отдыхаю. Но придут, и опять начнется этот бедлам. Что делать?

— Нельзя так, мам, — внимательно посмотрела на нее Таня. — Детям нужно, чтоб их кто-то ждал.

Вечером она помогала маме купать сестренок. Выйдя из ванны в новеньких ночнушках, они долго не могли угомониться, хвастаясь обновками. Хохотали, визжали, а папа подыгрывал: «Откуда взялись такие чистюльки? Неужели это наши хрюшечки стали такими душечками?». Лена с Аней прыгали, бегали за отцом, вешались ему на шею.

Кажется, в первый раз Тамара смотрела на все это спокойно. Ее радовало, как Георгий заплетал девочкам косы, целовал перед сном.

Понять — значит услышать

Она оставила работу, чтобы заниматься полноценным воспитанием, медицинской реабилитацией и разносторонним развитием дочерей.

Лена перенесла шесть (!!!) операций на ножках, на глазах. Сейчас она прихрамывает. А без операций страшно подумать, что могло бы быть.

В больницах с нею подолгу лежал папа, его чуть с работы не выгнали. Зато у мамы были маленькие передышки. Они заботятся друг о друге, берегут. Не делят домашние дела, хотя за учебу девчонок, так повелось, ответственна всегда была мама, а папа — за кухню. Готовит он отменно. Семья в восторге от его выдумляшек. Из ничего вкуснятину сделает. Например, необычный торт из кабачков. Печет большие лепешки, переслаивает их майонезом, яйцами, чесноком.

Когда Лена по нескольку месяцев лечилась в санатории, она очень скучала по папиным выдумляшкам. И… по маминым сказкам, которые та сочиняла для них, воспевая любовь, сострадание, справедливость. Первая сказка поразила девчонок, они ревели в три ручья… и помнят ее до сих пор.

Сестры очень разные, не похожие ни в чем, разве только в стремлении учиться. Аня бедовая, яркая, чересчур, по маминым словам, современная. Закончила художественную школу (была победительницей всероссийских конкурсов детского рисунка), театральную студию, с отличием — профлицей № 36 и сразу поступила в Московский технологический университет. Сейчас на 3-м курсе, работает в столовой администрации губернатора области. Ее будущая специальность — инженер-технолог общественного питания. Мечтает когда-нибудь открыть кафе «Русская кухня». Уже эмблему нарисовала: улыбающаяся печка озорно подмигивает посетителям. Аня любит попсовую музыку, стильную одежду.

Лена — полная противоположность сестре. Это тургеневская девушка. Скромная, усидчивая. Не носит джинсы. Не признает гражданские браки. Умри, но не давай поцелуя без любви — это про Лену, девочку очень эрудированную, много читающую. Влюблена в историю, философию. После школы одновременно поступала на три факультета педуниверситета: исторический, филологический с английским уклоном, начфак — и в Академию бюджета и казначейства. Всюду прошла. Две недели мучилась, чему отдать предпочтение, и остановилась все же на академии.

Второй год сестры живут отдельно от родителей в доме, который невероятными усилиями сохранил и обустроил для них приемный папа. Это дом умерших родителей Лены и Ани. Но он не был оформлен. Целый год через суд Георгий Валентинович отвоевывал законное право на жилье для девочек. Потом больше года ремонтировал.

Купили мебель, бытовую технику. И зажили девчонки самостоятельно. Им нравится быть хозяйками. У них, слава Богу, получается, поскольку к взрослой жизни родители подготовили, обучив и домашнему труду, и творчеству, и умению деньги считать.

Все праздники семья встречает вместе. Постоянно перезваниваются. Ходят друг к другу в гости по выходным. Мама иногда может и разгон устроить девчонкам, если заметит разбросанные вещи или не сметенный снег с крыльца. Они нисколечко не обижаются.

Александра МИЛОВА