Дом для подкидышей

Сто лет назад он назывался немного по-другому: «Калужский дом матери и ребенка», и выполнял несколько другие задачи. Молодое государство хотело не дать погибнуть, пригреть, накормить мам с малышами в период разрухи.

С годами учреждение перепрофилировали и сделали его домом малютки — для детей-сирот при живых родителях.

Пятнадцать лет назад учреждение переехало из старого здания в помещение бывшего детского сада на улице Войкова. Единственное на всю область, оно рассчитано на 78 человек и вполне справляется с тем числом малюток, которые сегодня ежегодно в него поступают.

Когда-то в области было два подобных учреждения. Специалисты из других регионов удивляются, как мы сегодня вмещаем всех «отказников» в одном месте, так как у них иная ситуация.

Главный врач дома ребенка Надежда Трояновская руководит учреждением почти пятнадцать лет и может с определенностью сказать, что за эти годы число поступающих к ним брошенных детей уменьшилось. Она объясняет это тем, что в области взяли на вооружение идею устройства сирот в семью.

Сейчас в группах в среднем бывает 58 — 60 малышей. За год практически столько же детей уходит в семью, сколько и поступает. Так, в прошлом году обрели приемных родителей 74 ребенка.

Дом ребенка имеет специализацию — работа с детьми с поражением центральной нервной системы и психики. Это уже само по себе говорит о том, что здесь находятся малыши, имеющие серьезные проблемы со здоровьем.

Надежда Михайловна поясняет ситуацию с подкидышами в области. Абсолютно здоровые дети к ним поступают редко. Таких чаще всего быстро разбирают бездетные семьи. Оставшиеся малыши не так желанны, потому что многие из них имеют тяжелую наследственность и нуждаются в длительной реабилитации.

Три года назад на базе дома ребенка было открыто паллиативное отделение для очень тяжелых деток. Также создана выездная бригада, которая помогает таким малышам и их родителям на дому.

Мы проходим вместе с Трояновской по группам дома ребенка:

— Здравствуй, моя рыбочка, — обращается при входе Надежда Михайловна к малютке Наташе, которая внимательным взглядом следит за моими движениями.

Тишина в доме ребенка несколько удивила. Пройдя по кабинетам, мы убедились, что детки не спят, но заняты игрой.

На спинках кроваток грудничков я заметила электронное устройство. Как мне пояснили, оно считывает сердечный ритм — на случай остановки сердца.

По словам главврача, ее иногда упрекают в том, что она «плохо» рассказывает о детях. Она не скрывает проблем, диагнозов. Для некоторых неподготовленных семейных пар информация о малышах, с которыми они часто познакомились заочно, через интернет, кажется жуткой. Но Надежда Михайловна пытается говорить с родителями профессиональным языком, а не только языком эмоций. Если она как врач знает, что наследственность ребенка может серьезно осложнить его жизнь и жизнь приемных родителей, то старается донести эту информацию до них.

У дома ребенка зачастую больше возможностей, чем у усыновителей, провести всестороннее обследование и даже направить на серьезную операцию, выполнить сложную подготовку к ней. К тому же хорошо, что под боком находятся областные медучреждения, МНТК, московские клиники — есть возможность быстро оказать высокотехнологичную помощь.

В качестве примера мне рассказали о том, что совсем недавно двухлетней воспитаннице дома ребенка был прооперирован тазобедренный сустав. Сотрудники уговорили приемную маму оставить девочку здесь на время реабилитации, так как дома это было бы очень проблематично.

Дом ребенка не обделен вниманием как со стороны руководства города и области, так и граждан. Оно и понятно — наверное, все взрослые, кто попадает сюда, неизменно начинают чувствовать что-то вроде вины перед этими крохами… И стремятся сделать их пребывание здесь более светлым.

Спонсорская помощь имеет место, правда, чаще разовая или от случая к случаю. Но бывают ситуации, когда она оказывается как нельзя кстати. Ребенку дома малютки нужно было заказать антивандальные очки. Чтобы это сделать, требуется выставить заказ на торги. А перед этим приехать в оптику, подобрать, получить расчеты. В общей сложности на всю процедуру ушло бы два — три месяца.

Надежда Михайловна шутит, что, видимо, у дома ребенка есть ангел-хранитель, и при этом он уже седой и лысый, потому что помогает без устали. В тот момент, когда она мучилась с этой проблемой, неожиданно объявился человек, который предложил чем-то помочь. Благодаря ему у малыша через пару дней уже были хорошие очки. И похожих случаев в истории дома ребенка немало.

Возвращаясь к тому, как дом для сирот справляется со своими функциями по подготовке детей к будущей нормальной жизни, стоит упомянуть, что только за последние 10 лет около 700 детей были отданы в семьи. Бывало, конечно, что деток возвращали обратно, но эти случаи единичны. В большинстве своем они становились желанны и любимы вторыми родителями.

Об этом говорят множество счастливых снимков на «Стене плача» в музыкальном зале дома ребенка. Это фотографии, которые присылают приемные родители. Почему тогда — «Стена плача»? Потому что сотрудники дома ребенка не могут сдержать радостных слез при виде «своих» малышей.