Ей позволили умереть?

Скандал с обвинением калужских врачей в убийстве младенца выявил множество проблем, решить которые сегодня не могут ни врачи, ни правоохранительные органы.

История эта произошла в 2015 году. 28 декабря заместителю главврача областной больницы, акушеру-гинекологу с огромным стажем работы Александру Ругину позвонила его коллега из Жуковского роддома Шалабия Халилова и попросила помочь.
Речь шла о женщине на 24-й неделе беременности, у которой начались схватки (подробнее – чуть ниже). В результате новая жизнь оборвалась, практически не начавшись.

Как выяснилось, телефон Ругина уже прослушивали правоохранительные органы в рамках иных мероприятий, и по результатам этих записей, было возбуждено уголовное дело.

В декабре прошлого года состоялся суд. Ругина оправдали, Халиловой дали два года условно. Казалось бы, можно ставить точку в этой истории. Однако этот частный случай сам по себе вызывает много вопросов. И, главное, он выявил очень большую проблему, касающуюся практически всех родильных домов России.

Послушали – возбудили

После оглашения приговора в СМИ «слили» распечатку записей телефонных переговоров врачей. Прочитав ее, любой нормальный человек придет в состояние шока. Действительно, судя по тексту, доктора о живом человечке, пусть только-только готовящемся прийти в наш мир, говорят как о каком-то почти неодушевленном предмете. И первое желание – растерзать этих нелюдей.

Однако стоит понимать, это был частный разговор. Он не был рассчитан на то, что его услышит еще кто-нибудь. Положа руку на сердце, скажите, вы готовы представить широкой публике все свои частные разговоры? Нет. Я – тоже. К тому же это был разговор профессиональных врачей на их профессиональную тему.

В связи с этими записями у меня невольно возникает вопрос к правоохранительным органам. Если они «слушали» телефонные переговоры Ругина с Халиловой и видели, что, по их мнению, затевается убийство младенца, то почему оперативно не отреагировали? Не пресекли преступление? Зачем ждали, пока, как они считают, не совершилось убийство?
Сомневались? Почему тогда не помогли врачам, ведь в разговоре Ругин предлагает вызвать реанимационную бригаду, но понимает, что зимой по пробкам они не успеют. Что мешало тем, кто «слушал», быстро организовать спецсопровождение этой бригады? Непонятно.

Родилась или не родилась?

Как я понял из результатов судебного разбирательства и материалов СМИ, основной вопрос крутился вокруг одного факта: было или не было. Родилась девочка или нет. Дышала она, билось у нее сердце или нет. Выяснить со стопроцентной гарантией сегодня мы это уже не сможем. Поэтому попытаемся проанализировать опубликованные факты.

Стоит отметить, что по поводу этой истории СМИ четко разделились на тех, кто обвинял врачей, и тех, кто их защищал. Так вот, в материалах «обвинителей» говорится о том, что младенец жил около часа. То есть у девочки, следовательно, билось сердце, она дышала самостоятельно.

«Адвокаты» настаивают, что «жизнь» длилась от нескольких секунд до нескольких минут. Дыхания не было. Не буду вдаваться в медицинские дебри об альвеолах, пульсации пуповины и т.д. Обратимся к записям телефонных разговоров.

Второй разговор начался (по материалам следствия) в 12 часов 57 минут 8 секунд. Время важно!

Ругин: Да, да.
Халилова: Александр Иванович, это Жуков опять.
Ругин: Ну и что у вас?
Халилова: В 12.25 родили, 650 граммов, 30 сантиметров. Телепается сейчас, где-то 60 сердцебиение. Ну он там пытался там что-то (неразборчиво).

Итак, в 12.57 начался разговор, и Халилова говорит, что ребенок родился в 12.25 и сейчас «телепается». То есть прошло как минимум полчаса. Может младенец не дышать 30 минут? Может он жить полчаса без биения сердца? Что происходило в Жуковском роддоме эти самые полчаса? Врач все же пыталась реанимировать, но не смогла?

Если это так, то доктору Халиловой остается только посочувствовать. Не дай бог никому попасть в ситуацию, в которой впервые за свою практику оказалась она. В районной больничке, без необходимой аппаратуры, медикаментов, без

помощи профессиональных реаниматологов. Один на один и с дамокловым административным мечом над головой. И в результате получить срок, пусть и условный.

Заложники ВОЗ

В 2011 году Россия приняла нормативы Всемирной организации здравоохранения, касающиеся выхаживания младенцев. Теперь по закону врачи обязаны бороться за жизнь новорожденного, который появился на свет с 22 недели беременности. При весе не ниже 500 граммов и длине тела не меньше 35 сантиметров. До этого у нас ребенка, появившегося на сроке до 28 недель и весом до 1 000 граммов, считали поздним выкидышем.

Новые правила стали бичом практически всех родильных домов, где нет новейших средств реанимации младенцев. Об этой проблеме говорили и говорят многие ведущие специалисты в области акушерства. В 2015 году в Горно-Алтайске врачи даже вышли на митинг с требованием пересмотреть эти нормативы.

Академик РАН президент Российского общества акушеров-гинекологов Владимир Серов заявил корреспонденту «Русской службы BBC», что общество трижды обращалось в Минздрав России, предупреждая, что стране рано переходить на нормативы ВОЗ.

Выхаживать крайне недоношенных младенцев возможно. Но только при соответствующих условиях. С этим хорошо справляются ведущие клиники и перинатальные центры страны. А что делать врачам, как в нашем случае, из районных роддомов? Как им быть, когда вопреки нормативам и циркулярам к ним в приемный покой привозят роженицу на 24 неделе, и врачи понимают, что ничего сделать невозможно, ребенка не спасти?

И, наконец, о том, «была ли девочка». Не с точки зрения профессионалов-акушеров и неонатологов, а с общечеловеческой, если хотите, точки зрения.

Медицина развивается, сейчас мы можем то, о чем и не мечтали еще тридцать лет назад. Но всегда ли это необходимо? Человек рождается не по законам ВОЗ. Не пытаемся ли мы «заменить Господа» в стремлении во что бы то ни стало выходить плод, который не приняли законы природы и, быть может, чего-то еще, о чем мы пока не знаем? Не переступаем ли мы здесь черту?

Необходимое уточнение

Во всей этой истории, на мой взгляд, есть вина Александра Ругина. Но лишь в просьбе написать заведомо подложные документы. Впрочем, это уже совсем о другом. Главное – с врача сняли это тяжелое для любого нормального человека, а для врача просто жуткое обвинение в умышленном убийстве ребенка, который не мог оказать сопротивление, по сговору группой лиц.