Бабушка — «солнечный ветер»

Можете вы себе представить хоть одну сказку, где бы не играла Татьяна Пельтцер? Не зря ее называли «главной бабушкой советского кино».

Впервые на сцену она вышла в девять лет, сыграв роль Авлия в пьесе «Камо Грядеши». Тому способствовал отец, известный актер Иван Пельтцер, который был единственным учителем театрального мастерства для дочери. Настоящим потрясением для публики стала ее работа в «Анне Карениной». Она играла маленького Сережу, и сцена его прощания с матерью доводила впечатлительных дам до обморока.

Ей было 23 года, когда она встретила свою первую и единственную в жизни любовь. Немецкий коммунист Ганс Тейблер приехал учиться в Москву в школу Коминтерна. В Берлин он возвращался с молодой женой Татьяной, которая хоть и была немкой по крови, но семейный уют и обеспеченная жизнь (Ганс работал в советском торгпредстве) были не по ней. Она бросает мужа и возвращается в Москву. Больше создать семью она не смогла, оставаясь на долгие годы с Гансом просто хорошими друзьями. Даже после того как он снова женился, своего сына он отправлял в Москву к Татьяне, что вызывало естественное недовольство и ревность супруги.

С 1931 года Пельтцер работает в театре Моссовета, но на вспомогательных ролях. Причина понятна — нет специального образования. В конце концов ее оттуда и уволили за «профнепригодность». Тридцатилетняя неудавшаяся актриса идет работать на завод имени Лихачева, где главным конструктором работал ее брат Александр. Но в 1936 году он внезапно уезжает из Москвы, Татьяна тоже бросает работу и переезжает в Ярославль, где устраивается в знаменитый драматический театр имени Ф. Волкова. Жизнь проматывается подобно киноленте. Татьяна снова в Москве и теперь — на подмостках нового Театра миниатюр, где блистают Рина Зеленая, Мария Миронова, Александр Менакер. Работать методом проб и ошибок было очень сложно, но интересно. Каждый день — веселый эксперимент.

Она должна быть благодарна этому театру — работы актрисы стали заметны, ее стали приглашать в свои картины известные режиссеры. Счастливый час пробил вместе с выходом на экраны фильма «Свадьба с приданым», где ее Лукерья запевала «Хороша я, хороша, да плохо одета…». Ей подпевала вся страна. А следующие ее работы в картинах «Максим Перепелица», «Солдат Иван Бровкин» и «Иван Бровкин на целине», когда Пельтцер было уже 49 лет, принесли ей славу и народное прозвище «мать русского солдата».

Стоит ли перечислять все многочисленные работы актрисы в кино? Их более ста, и у каждого зрителя есть своя любимая картина и роль яркая и запоминающаяся, где вряд ли кто смог заменить Пельтцер: «Двенадцать месяцев», «Анискин и Фонтамас», «Трое в лодке, не считая собаки», «Отставной козы барабанщик», «Там на неведомых дорожках» и т.д. Но самой звездной, на мой взгляд, стала ее работа в «Формуле любви», где она — любящая тетушка, добрая, мудрая, сердечная. Полная ей противоположность — бабушка Ромы в фильме «Вам и не снилось», где Пельтцер, под личиной добросердечности — мерзкая, лживая, коварная бабуля.

Двадцать лет она блистала на подмостках знаменитого Театра сатиры. Ее «бенефисной» работой стала роль тети Тони в спектакле «Проснись и пой», где она пела, танцевала, взлетала по лестнице, как молоденькая девушка. А было ей тогда уже под семьдесят! В этом была вся прелесть Пельтцер. Мне повезло видеть ее в этой роли, а еще ее Марселину в «Женитьбе Фигаро». Но как трудно было узнать «веселую старушку» в «Мамаше Кураж», где не было привычного озорства в глазах — перед зрителем была состарившаяся, измученная войной женщина, потерявшая всех своих детей. Татьяна Пельтцер могла быть и такой. 

Но чаще всего зрители видели ее бешеную энергию, эдакого Карлсона с моторчиком и, по словам Марка Захарова, «бабушку — солнечный ветер». Ее подруга и коллега по сцене Нина Архипова вспоминает день, когда отмечался семидесятилетний юбилей актрисы. До начала спектакля она помчалась на вокзал встречать подруг, потом носилась с ними по магазинам, по парикмахерским, отыграла спектакль и вечером в ресторане так оттанцовывала, что за ней не могли угнаться уже изрядно подуставшие гости.

Легкая, веселая, остроумная. Но язычок ее порой жалил ядом. Перед каждым выходом на сцену она непременно устраивала маленький скандальчик. А потом выпархивала к зрителям с горящими глазами. Назвать ее одинокой женщиной было нельзя. У нее всегда была масса друзей и поклонников. Она любила хорошо одеваться, курила только «Мальборо», а дома всегда была идеальная чистота и вкусно сваренный кофе. Для этого на гастроли она специально возила с собой электроплитку.

Для многих ее почитателей осталось загадкой ее внезапное решение уйти из «Сатиры», где она первая за сорок восемь лет его существования стала народной артисткой СССР. Повод к написанию заявления об уходе она нашла мгновенно, назвав художественного руководителя театра Валентина Плучека «старым дураком». Как после этого не подписать прошение?! Ушла в Ленком, но и прелюдией к новой работе была опять же стычка с Марком Захаровым. Произнесла монолог: «Почему, если человек ничего не умеет, он лезет обязательно в режиссуру!». Захаров это проглотил, но только потому, что очень ценил пельтцерский сценический дар.

В свои восемьдесят она еще выходила на сцену. Зрители ее обожали, коллеги по театру — тем более. Но после восьмидесяти стала терять память. Играть уже не могла, хотя часто приходила в театр, сидела в гримерке и дышала театральным воздухом. В последнем спектакле «Поминальная молитва» за нее текст произносил А. Абдулов. Но зрители все равно взрывались овациями. Финал был страшен — она была помещена в психиатрическую клинику, где, по мнению ее друзей, с ней обходились достаточно жестко. И все же она ушла из жизни с мыслью, что она «счастливая старуха».