Загадка Саймона Стивенса

Стыдно признаться, но провинциальному журналисту охота поговорить о британском театре. С драматургическим акцентом. Простите еще раз, но удержу нет, как хочется порассуждать о новой британской театральной волне, которая так и вымывает ленивое тело за пределы родины. Из большого списка имен выберу одно, самое громкое: Саймон Стивенс.

Повод, вполне отечественный, для разговора есть: в московском «Современнике» с успехом идет международный хит «Загадочное ночное убийство собаки» по роману Марка Хэддона и пьесе Саймона Стивенса.

Сделано в Британии

Главный герой, Кристофер, подросток с синдромом Аспергера, аутист — невероятно одаренный математик и совершенно социально не адаптированный пятнадцатилетний мальчишка. Живет он вместе с папой, а мама, как уверен Кристофер, умерла два года назад. Однажды вечером во дворе он находит убитого пса по имени Веллингтон и решает найти того, кто это сделал. Его отец категорически против, и мальчик не понимает почему. Он продолжает опрашивать свидетелей, записывает все в дневник и узнает много такого, что казалось ему совершенно невозможным. Ночное происшествие меняет всю жизнь самого Кристофера и его близких.

Успех пьесы, уже третий год шагающей по сценам всего мира, объясняется не только необычностью героя, но и современной сценографией, почти полностью игнорирующей реквизит. Музыка и расчерченная на световые квадраты площадка с парой кубов — это все, что сопутствует тексту. Персонажи не уходят со сцены, их фигуры в нужное время выхватываются из тьмы и так вводятся в действие.

В родной для Стивенса и Хэддона Британии за свою работу в апреле 2013 года авторы получили 11 премий имени Лоуренса Оливье, награды, соответствующей нашей «Золотой маске» по статусу и гораздо более влиятельной по сути.

В России оригинальную постановку можно было увидеть на большом экране. Не первый год Королевский национальный театр Великобритании продвигает проект National Theatre Live — записи самых известных и аншлаговых спектаклей демонстрируются в кинозалах по всему миру. Оригинальная, британская версия «Загадочного происшествия…» на московских экранах демонстрировалась дважды — в 2013 и 2014 году. А потом за нее взялись наши режиссеры.

Постановка «Современника» стала не первой в России. Пару лет назад я с удивлением увидела на афише Тверского ТЮЗа знакомое название. А потом, не сумев попасть на спектакль, разыскала короткую видеозапись провинциального спектакля. Разумеется, по сравнению с московским он выглядел более скромно. Но зал и тут не был пуст.

В роли героев «Собаки…» на сцену легендарного московского театра выходят Шамиль Хаматов (Кристофер Бун), Нелли Уварова (мама Кристофера), режиссер — Егор Перегудов. Судя по отзывам, трехчасовое представление не оставило зрителей равнодушным. Что ж, в чем-то публика России, Великобритании, США и Европы похожа.

Немного горя в солёной воде

Моя привязанность к ведущему британскому драматургу Саймону Стивенсу началась с «Дамбы», «Sea Wall», пьесы-монолога, в которой главный герой Алекс, простой фотограф, рассказывает историю своей семьи — любви к женщине, которая стала его женой, к маленькой дочери, к стареющему свёкру. Солнце, Франция, море, рассуждения о Боге и судьбе — разговор со зрителем настолько легок, что внезапная трагедия бьет под дых.

Увы, перевод пьесы на русский профессионально знаемый английский пока не состоялся. Зато в сети при желании можно найти короткометражку, выпущенную Саймоном и режиссером Эндрю Портером. В главной роли — почти бессменный исполнитель роли Алекса Эндрю Скотт (Джим Мориарти в сериале ВВС «Шерлок»). Влюбиться в этот монолог или поморщиться — что тут такого? — можно с первых кадров.

Я о том, что более неожиданной и странной реакции на эту получасовую драму у разных людей я не видела давно. Вопреки тому, что таймер отмеривает время ленты, зрители не сразу понимают, что монолог уже начался. И происходит это как в театральном зале, так и во время просмотра фильма. На протяжении тридцати минут то переминающийся с ноги на ногу, то порхающий, точно бабочка, герой пришпиливает взгляд к себе, как северное сияние. От красоты и холодности переходит к теплу и улыбке.

Один из секретов популярности автора — это сочетание юмора и трагедии, высоких мыслей, высказанных простыми, а подчас и грубыми, словами. Доверие, которое он оказывает зрителю, подкупает того с потрохами. И даже провальный для другого опыт у Стивенса становится «временной неудачей».

В жизни один из самых веселых и оптимистичных людей, на страницы своих пьес Саймон выносит страхи, живущие где-то в самой глубине души. Лично я так и воспринимаю «Дамбу» — нечто вроде «Пронеси, Господи!» в монологе.

«Дамба», выложенная в сеть, в течение полугода приобрела статус культового кино. О скромной короткометражке стало известно во всем мире. Если судить по отзывам в интернете, ее посмотрели в Дании и Индии, Испании и Турции, США и Франции, Голландии, Норвегии, Италии, Канаде, Финляндии, Австралии, даже в Намибии. Что тут скажешь? Есть истории, бьющие прямо в сердце.

Панк-драматург и его рок-концерты

На самом деле за те три года, что я слежу за работами британского драматурга, отношение к ним менялось не единожды. После прочтения «Панк-рока», одной из самых популярных стивенсовских пьес, осталось ощущение силы слова. Чего стоит одна только фраза Уильяма, расстрелявшего своих одноклассников, с которыми учился не один год и еще двадцать минут назад беседовал в школьной библиотеке. Следователь спрашивает его, зачем он сделал это? И семнадцатилетний парень отвечает убийственной фразой: «Я сделал это, потому что мог».

В одном из интервью Саймон, рассуждая о «Панк-роке», сказал: «Я вижу жестокость капитализма в том, что он растит детей, обученных выполнять приказы. На сцене — семь детей, пытающихся найти свой путь. Поиски выхода умножают каждый из них. Насилие является одним из героев пьесы».

Сейчас «Панк-рок» ставится чаще прочих пьес британского драматурга. Особенной популярностью пьеса пользуется у молодежных театров. Резкий, простой, а порой и мрачный стиль приходится по душе нынешним семнадцатилетним, а тема насилия в подростковой среде кажется вечной. Хотя драматург с описанием его работ как мрачных и депрессивных не согласен: «Театр изначально оптимистичное предприятие, и мои пьесы растут из веры в людей. Это то, о чем мне хочется писать».

На вопрос, что главное в мастерстве драматурга, Стивенс отвечает просто: «Если вы хотите писать специально для театра, то ваша работа как драматурга не размышлять о том, что вы хотите сказать, или о том, что люди чувствуют друг к другу, ваша работа как драматурга связана с вещами, которые люди делают друг с другом. Помните, если вы пишете пьесу, ваша работа — смотреть на то, что люди делают…». И еще: «Положение драматурга в британском театре уникально. Британские пьесы вызывают зависть у всего мира, чего нельзя сказать о британских футболистах».

За годы карьеры, драматург перепробовал много жанров — мюзикл, моноспектакль, адаптация, даже опера. Пожалуй, не было только пантомимы — слишком уж любит Стивенс текст. Драматурга частенько можно увидеть в книжных, застрявшим у полок с новыми пьесами или классикой.

Несмотря на вполне интеллигентный вид, душой Стивенс — панк. Еще живя в Эдинбурге, он стал басистом местной панк-группы «Country Teasers» и долгое время не бросал это молодежное занятие. Да и теперь частенько постит в Твиттере композиции The Stooges, Патти Смит, the Stone Roses. Трое детей, обожаемая жена и слава ему не помеха. Если же говорить о том, что относит Стивенса к новой британской волне, то на его стороне оказывается стиль его работ — нечто среднее между рок-концертом и спектаклем.

Русские страницы

В сценографии Саймона есть и русские страницы. В «Стране птиц», или «Birdland (2014), действие начинается в московской гостинице, где персонал с легкостью выполняет все прихоти заезжей звезды — рок-музыканта Пола, уставшего от жизни и катящегося по наклонной. Есть там и такой монолог главного героя и горничной:
«Пол: Вам нравится она? Москва?
Аннализа: Мне очень нравятся некоторые моменты. В других вещах я не уверена. А вам?
Пол: Точно так же.
Аннализа: Что вам нравится в ней?
Пол: Температура. Здесь много гребаных техноклубов. Я больше не могу в них ходить.
Мне нравятся русские…Их манеру использовать деньги я считаю опьяняющей. Мы можем получить еще немного водки? Водка здесь — одна из лучших в этом гребаном мире, знаете?»

Поставленная в прошлом году в театре «Роял Курт», одной из старейших и самых уважаемых площадок Британии, «Страна птиц» особого успеха не имела. Нет, залы были полны и в марте, и в апреле, и в мае — весь долгий период, пока шла пьеса. Но вот волны обсуждения, сопровождавшей, к примеру, ту же «Дамбу», не породила. На тех представлениях, что мне удалось посмотреть, зал смеялся шуткам, восхищался танцем, аплодировал в финале и… уходил к служебному выходу, за автографом. Если вспомнить тему пьесы — разлагающее влияние СМИ, сопровождающееся миллионами селфи и фанатским беспределом, такое поведение поклонников кажется странным.

Впрочем, техноклубами и водкой знания Стивенса о русской культуре не исчерпываются. В прошлом году на сцене лондонского «Янг Вика» прошла его адаптированная версия «Вишневого сада», жаль только, что ее премьера в России, во МХАТе, была отменена по неизвестным причинам. О Чехове сам драматург пишет так: «В этот уикенд, если вы никогда не читали «Скучную историю» Антона Чехова, найдите и прочитайте ее. Я не знаю лучшего письма».

«Вишневый сад» оказался более трудным для интерпретации, по сравнению с предыдущими пьесами. Для Стивенса Чехов «действительно громадное явление». Столкнувшись с этой проблемой, драматург «применил более академический подход». Во время написания пьесы он провел обширное исследование жизни Чехова и прочитал столько его произведений, сколько смог. Стивенс описывает процесс создания новой версии пьесы так: «На короткое время засесть в голове другого драматурга», признавая в то же время, что попытка влезть в душу другого автора обречена. «Хотя, — добавляет он с улыбкой, — все лучшее, все, что стоит делать, всегда невозможно».

Кстати, в своей любви к Антону Павловичу признается каждый второй британский автор. Хотя русские пьесы на британскую сцену попадают не только в чеховском эквиваленте. В прошлом году Королевский национальный театр в Лондоне ставил «Детей Солнца» Максима Горького, да как ставил — со спецэффектами, огнем и прочими прелестями на сцене! Не удержавшись, расспрашивала публику — ну как вам? — и, обалдев (другое слово на ум не приходит) от удивления, видела горящие глаза и выслушивала восторженные отзывы. Современные постсоветские авторы в помешанной на театре Британии тоже ставились не единожды. Были здесь и братья Пресняковы, и Василий Сигарёв (за «Пластилин» получивший высшую театральную награду им. Лоуренса Оливье). А про Булгакова и говорить нечего — регулярный гость, кочующий из одного театра в другой.

Те же, кто любит театр и не против посмотреть постановки на большом экране — заходите на сайт проекта TheatreHD http://www.theatrehd.ru/ , узнавайте о новинках, заказывайте билеты. В ближайшее время его организаторы радуют лучшими постановками легендарного лондонского «Глобуса»: «Двенадцатая ночь» со Стивеном Фраем, «Буря» с Колином Морганом, «Фауст» с Артуром Дарвиллом — в марте и апреле на экранах кинотеатров. Отличные новости, правда?