Образ Питера

Петербург, Ленинград… У каждого при звуке имен этого города в душе возникают разные картины. Но для всех он что-то значит, даже для тех, кто там ни разу не был. Какой он, «черный пес-Петербург», Северная Пальмира?

Петербург, Ленинград… У каждого при звуке имен этого города в душе возникают разные картины. Но для всех он что-то значит, даже для тех, кто там ни разу не был. Какой он, «черный пес-Петербург», Северная Пальмира?

Чтобы ответить на этот вопрос, размышляют цветами и красками три калужских художника в Синем зале областной галереи «Образ». Евгений Пухов, Владимир Елецкий, Владимир Пугачев избрали невероятно сложный объект для изображения — ведь город так волшебно прекрасен, что на холсте трудно приблизиться к этой иконе гармонии.

Помните, выходите через арку Генерального штаба на Дворцовую площадь — и просто «крышу сносит» от восторга — такой вид открывается! Чуть ли не каждый угол этого города «процитирован» в прозе, стихах, песнях, живописи, графике.

Вот сами художники и их друзья на фоне канала Грибоедова. Вдали маячит бывший дом Зингера, ныне «Дом книги». Ах, какие книжки и пластинки мы с вами там покупали, как и автор картины Владимир Елецкий! Живописец не сумел обойти вниманием Аничков мост, изобразив клодтовых коней контражуром на фоне на редкость безоблачного неба.

«Спящие лодки» на глади штилевого канала — будто гостьи из Венеции в трактовке Евгения Пухова. Сдержанность линий доходных домов Петроградской стороны дала название другой картине художника — «Европейский Петербург». Ему удалось увидеть «Канал Грибоедова под солнцем», и он прямо-таки звенит радугой красок. Мы слышали от одного путешественника сентенцию, что «хорошая погода Питеру не идет». Неправда!

Улыбка солнца делает город поистине царственным:

И перед новою столицей

Поблекла старая Москва,

Как перед новою царицей

Порфироносная вдова, —

писал Пушкин. А император, его персональный цензор, вымарал эти строки — обиделся за матушку…

«Последний снег» легкими пластами плывет по каналу, соскальзывает с куполов Спаса-на-Крови.

Вот что рассказал Евгений Пухов о своих связях с северной столицей.

— Много калужан живет в Питере, среди них немало моих друзей, у которых я гощу. Например, барабанщик Юрия Шевчука Сергея Доценко — наш, калужанин.

Самая дорогая работа в этой экспозиции для меня — «На канале». Я влюбился в этот мотив. Эти дома — особенные, в них живут мои друзья, поэтому они такие яркие. Мы гостили сначала на Невском — вот эти «Крыши» и вид на Исаакий написаны прямо с крыши дома. Потом мы жили на Петроградской стороне. В основу экспозиции легли два пленэра по четыре недели каждый.

Владимир Пугачев показал нам буйство сирени «В Павловске». Внимание! Это на этих тропинках, в этой беседке разворачивались скандальные и трогательные сцены романа «Идиот». Надо сказать, что садовники Петербурга и окрестностей — особая каста. Первые из них учились у воспитанников Ленотра, и их наследники не роняют марку. Дивные, идеально обрезанные, сплошь покрытые ароматными шапками кусты сирени на Марсовом поле образуют сплошное кольцо. Липы набережных мастера топиарного искусства сформировали так, что кроны их зимой подобны черным кораллам, летом — зеленым воздушным шарам.

Художники избрали эпиграфом экспозиции не самые известные строки: «В столице северной томится пыльный тополь, запутался в листве прозрачный циферблат, и в темной зелени фрегат или акрополь сияет издали, воде и небу брат». Весь текст описания выставки можно было бы без труда составить из любимых поэтических строк. И только ради этого стоит прийти в «Образ» как на прогулку в город-детище гениев.