Голландские высоты

Культура — иерархическая система, страна с зелёными холмами и сверкающими заснеженными пиками. Забраться на самый верх, чтобы обозреть историю человечества и заодно осмыслить свою жизнь, нелегко. Но ведут туда несколько крутых прямых троп: русская литература, немецкая музыка, голландская живопись. Та мера реализма и магии, которая в них присутствует, и есть разгадка мира. Культура — иерархическая система, страна с зелёными холмами и сверкающими заснеженными пиками. Забраться на самый верх, чтобы обозреть историю человечества и заодно осмыслить свою жизнь, нелегко. Но ведут туда несколько крутых прямых троп: русская литература, немецкая музыка, голландская живопись. Та мера реализма и магии, которая в них присутствует, и есть разгадка мира.

Калуга — не Мадрид, не Париж, но и у нашего художественного музея есть что предложить «по теме». Экспозиция живописи и графики Голландии, Фландрии и Бельгии XVI — XIX веков, посвящённая Году Нидерландов в России, весома и многогранна. Откуда в Калуге эти работы? Основа экспозиции — коллекция Дмитрия Сергеевича Горчакова (1828 — 1907) из имения Барятино Тарусского района, включающая листы Яна Стена, Хендрика Голциуса, Якоба де Гейна II, Лукаса Востериана и других знаменитых мастеров XVI — XVII века.

Личность Хендрика Голциуса типична для той непростой поры, когда больше ценилась воля, чем независимость. Полиглот, артист в жизни, художник, путешественник, он свободно перемещался по Европе, ища заработка, перенимая опыт других мастеров.

Все совершенные по исполнению и замыслу гравюры экспонируются впервые, и через месяц их опять спрячут в запасники, так что спешите видеть! Как нужны калужским музеям (всем!) дополнительные площади — ведь столько сокровищ таится под спудом!

В экспозиции представлены произведения мастеров «рубенсовского круга», воспроизводивших в гравюре картины и рисунки этого волшебника.

Рядом с библейским и античным сюжетами — бытовые сценки, изображения реальных современников. Вот офорт «Автопортрет» самого Рембрандта, правда, поздний оттиск. А вот память о «малом ледниковом периоде», когда каналы Голландии замёрзли — «Зимний пейзаж с конькобежцами» XVIII века. Весь город высыпал покататься на коньках и санках, вот барыню катают слуги, вот собачка с удивлением обнюхивает железную обувку хозяина. «Третий фламандский праздник» — гравюра Жака Леба по картине Тёнирса — энциклопедия народной жизни: кажется, чувствуется запах похлёбки, варящейся в котле на лугу, а за столом — галерея лиц, костюмов, взаимоотношений.

Из коллекции Д. С. Горчакова попала в музей картина «Возвращение из Египта» Питера Пауля Рубенса. Опасность миновала, Младенца удалось спасти от царя Ирода, и Святое семейство возвращается на родину из-под пышных пальм Чёрной Земли фараонов. «Овечки» Балтазара Пауля Оммеганка так кудрявы и кротки, так белоснежны и шелковисты. Они — корень первоначального богатства бедной ресурсами страны.

История Нидерландов и Бельгии из Калуги кажется запутанным лабиринтом, лишь 15 лет в XIX веке они были единым государством. Сегодня обе страны — монархии и входят в экономический союз стран Бенилюкса. Ни моря крови, ни смрад костров инквизиции, ни политические распри не помешали в короткие периоды затишья расцвести поразительному тюльпану искусства этой приморской земли, в некоторых районах которой 200 дней в году идёт дождь. Тонкое соединение декларируемой протестантской скромности с тягой к невиданному по тем временам комфорту, не просто к роскоши, а к шедеврам, к редкостям — вот коллаж, который создал ту ментальность. Не редкость для голландской школы — просто «портрет» комнаты со стерильным «шахматным» полом, не загромождённой вещами.

Предмет как часть хозяина, как выражение его личности — так голландцы пишут натюрморты. Все они имеют аллегорический подтекст. Например, сладкое (фрукты) связано с Раем, несладкое — с низом, подземной жизнью, Адом. Виноград — символ причащения и спасения, персик — образ грехопадения, на тарелке они вместе — как в жизни.

Поразительный для тех времён призыв к толерантности — картина А. Дилленса «Испанский король слушает цыган». На полотне, принадлежавшем некогда создателю основы музейного собрания Н. И. Васильеву, дети пустыни, язычники, показывают своё искусство во дворце католического монарха.

Пейзажи и натюрморты, портреты и жанровые произведения разных эпох и стилей дают ощутить дух Нидерландов, и становится понятнее, чем эта земля поразила Петра I, а позже Бестужева-Марлинского — отважной и неуклонной борьбой с хаосом. Тишина, любование сущим, интерес к каждой детали бытия — этот голландский призыв к мудрости тем важнее, чем более суматошную жизнь мы сами себе создаём.