Алиса в городе Калуге

Профессор математики Чарльз Лютвидж, он же Льюис Кэрролл, писал театральному режиссеру, который решил поставить его сказку на сцене: «Какая ты, Алиса? Любящая — это прежде всего… и еще — жизнерадостная той жизнерадостностью, которая дается лишь в детстве, когда весь мир нов и прекрасен и когда горе и грех — всего лишь пустые звуки, не означающие ничего!»

Это наставление — урок для сонма режиссеров, замахивающихся на эту сказку. Теперь среди них — туляк Вениамин Найман, выпустивший 25 декабря в Калужском драмтеатре свою версию «Страны чудес». Кто же этот смельчак?

— Я родился в Туле в семье инженера и футболиста. С трех лет начал актерствовать, играл роль Зайчика на новогоднем утреннике, читал длинное стихотворение о том, что собираюсь застрелить лису… В школе на учебно-производственном комбинате я получил специальность «художник по росписи». Нас даже витражи учили делать… Когда я закончил школу, началась нищета перестройки, и эта профессия помогла семье выжить. Я расписывал в кооперативе самовары, чайники, подносы. В Туле был «самоварный бум», работы хорошо продавались в Москве и за рубежом. Работал и диктором на тульском телевидении.

— От кого унаследовали дикцию?

— Не по прямой, у папы двоюродная сестра — артистка оперетты. Всегда стремился в театр, но поступил лишь в 23 года. Художественный руководитель Тульского театра Александр Попов набирал курс в нашем филиале Ярославского университета. Он взял абитуриентов тех типажей, которых не хватало в труппе из туляков. Жилплощади молодым специалистам предоставить, как это было раньше, не могли. Увидев меня, он сказал: «Можем ставить «Здравствуйте, я ваша тетя!» и «Фальстафа». Ни одно, ни другое я не играл, но было много других ролей. Калужане могли видеть меня в образе Эндрю Эгнойчика в «Двенадцатой ночи», в пьесе Эдуардо де Филиппо «Ложь на длинных ногах».

— Как вы попали в режиссуру?

— Александр Иосифович с первого курса давал всем студентам постановочные задания. И уже тогда я ставил в театре новогодние праздники и капустники. Это переросло в проект «Тульское закулисье», в котором и калужские артисты принимали участие. Я стал постановщиком массовых зрелищ, Дня города, например. Сейчас я — главный режиссер Тульской филармонии.

— Как вы познакомились с Александром Плетневым?

— Сначала на капустниках, в 2000 году, позже играл в его тульской постановке пьесы Комалетти «Уж эта Анна». И вот мне предложили поставить сказку.

— Почему именно сказку, да еще музыкальную?

— В Тульской драме я уже ставил детские мюзиклы: «Все мальчишки дураки», «Хозяйка Медной горы», «Живая вода и молодильные яблоки». Это предложение было для меня подарком — я люблю Калужскую драму и сам город. Я предложил десять названий. Остановились на «Алисе…».

— Как и когда вы познакомились с «Алисой…», не страшно ли было браться за такое сложное повествование?

— Сказку я прочел в восемь лет и знаю ее практически наизусть. В переводах Заходера и Набокова персонажи обрусели, я считаю, что в выбранном нами переводе английский юмор лучше сохранен. Мы показали все «чудеса» — вырастание Алисы и другие. А как? Это — сюрприз для зрителя. Кэрролл писал: «Не надо искать в «Алисе…» постороннего смысла, его там нет. Я хотел, чтобы дети похохотали».

— Стоит ли этому верить? Пушкин писал: «Поэзия должна быть глуповата», а сам был чисто доктор Хаус по уровню образования и способности к анализу…

— В сказке мы сохранили главное — воспитательный момент.

— В чем мораль?

— Не надо торопиться стать взрослыми!

Итак, после мультфильма, в котором пели Неелова и Караченцов, после феерии Тима Бартона Калужская драма постаралась удивить зрителей «вживую» философским джазом Сергея Шифраненко. Сказочная страна вырастет из сложной системы экранов и зеркал, на которых тульский кинорежиссер Михаил Канаев анимировал рисунки Людмилы Некрасовой. Художница одела Алису (Мария Артемьева/ Ирина Желтикова), Шляпника (Ярослав Орляченко/ Владимир Прудников), Кролика (Сергей Путинцев, Александр Зоточикн, Сергей Соболев), Черную Королеву (Лариса Фанаскова/ Светлана Никифорова) в расписной батик. Каждый сантиметр и миг этого спектакля согрет любовью к детству и чуду.