Друг или Цербер?

Дом музыки несколько лет пропагандирует программу «Новые имена». Не достигшие тридцатилетия авторы этой идеи — представители искусства нового века — так позиционирует их галерея ДМ.

Дом музыки несколько лет пропагандирует программу «Новые имена». Не достигшие тридцатилетия авторы этой идеи — представители искусства нового века — так позиционирует их галерея ДМ.

Вот слова Андрея Самсонова о своей экспозиции: «Мир для человека ограничивается его восприятием. Те чувства, которыми каждый из нас создает свою карту бытия, навсегда заключает вселенную в каркас наших тел и разума. И у каждого своя субъективная вселенная, которая бесконечно далека от истины». Добросовестные зрители, что оставили свои пометки в Дневнике посещений галереи, написали: «Есть что-то свежее. И главное — зрителям остается место, чтоб домыслить», «Дорогие друзья! Если вы считаете это искусством, то до чего же мы дожили. Желаю Дому музыки более интересных выставок и проектов», «Жаль, что этот вид искусства мне не доступен. Работы выполнены в негативных тонах». Тут заметны две серьезные претензии: непонятно и негативно. Первая может адресоваться и «Гернике», и Вермееру — откуда льется свет на его дочку — чтицу письма? «Что не  понял — прекрасно в той же мере», — говорил античный автор.

Зрителя атакуют античные образы: египетский Тот — проводник в мир мертвых и трехголовый Цербер — охранник Аида. Однако автор работ не имел их в виду. Любой культурный человек не в силах отказаться от подобных архетипов. Художник — заложник культуры. И он не может не учитывать эти символы в трактовке явленного им образа.

Анализируя представленный материал, легко написать диссертацию. Но все это — наши ассоциации, а что таится в голове у авторов? Андрей рассказал, что «концепция выставки — дуализм двух существ в одном теле. Животные, собаки — отражения хозяина».

— Лауреат Нобелевской премии в области этологии Конрад Лоренц считал, что собаки наделены зачатком религиозного чувства — так трепетно они относятся к своим хозяевам.

— Очень может быть. У меня был русский спаниэль Маги. Сейчас опять думаю о том, чтобы завести собаку.

— Что означают очень страшные изображения истаивающих чернилами собак?

— Это просто монотипии, где спонтанные кляксы рождают образы.

— Почему из названия выставки сочится черный ручеек через весь зал?

— Это путеводная нить для посетителя. Она приводит его к зерну выставки — двухголовой собаке, одна из голов которой жаждет косточки, а другая думает о смерти. Вообще «эмбрионом» экспозиции стал советский фильм о пересадке головы на тело другой собаки. Та собака с двумя головами прожила недолго. Я пофантазировал, что было бы с нею дальше. Две головы — образ дуализма высокого и низкого в каждой душе.

— Что вы скажете о собаках и хозяевах в Калуге? Как можно воспринимать изображения двухголовых собак в городе, где одноголовые твари уродуют, калечат и умерщвляют граждан без всякой резолюции?

—  Разруха не в клозетах, а в головах, каждый человек должен понимать, что он не один, а одна из множества голов на теле общества.

Так Церберы учат культуре, так миф напоминает о том, что наша свобода кончается там, где начинается свобода другого человека.