В поисках реальности

«Сам не знаю, в чем прелесть этой картины. Три старых дерева стоят в полунаклоне одно к другому, образуя некое круговое движение, душевное согласие, похожее на то, что улыбается в наклонах голов у рублевских ангелов…»

Так земляк художника Владимира Арепьева Валентин Волков оценил троицу деревьев над дремлющим прудом. У писателя есть рассказ о живописце, об истории его рода потомственных гончаров. Не зря, видно, Валентин Алексеевич, третья годовщина со дня ухода которого была почтена девятого августа, наставлял Владимира Александровича в любви к реализму. Под таким названием — «Возвращение к реализму» — открылась в выставочном зале Калужского отделения Дома художников России персональная выставка этого автора. Лирические иллюстрации Владимира Арепьева освещают стихи и прозу писателя в белокрылых книгах Волкова.

Владимир Арепьев известен ценителям живописи как художник, отдавший возможную дань и фигуративному, и не фигуративному искусству. Но в эти летние месяцы, богатые на пленэры, мы пришли расспросить его об изображении окружающего мира таким, как он есть.

Я недавно вернулся с 17-го международного пленэра, посвященного памяти художника Беленицкого-Берули. Могилев, щедро принявший нас, дал нешуточное задание — четыре этюда размером 70 на 80 сантиметров.

Первым начал работать на открытом воздухе Джон Констебл, за ним — французские импрессионисты. Сейчас появился новый жанр «этюд-картина». На ней за два — два с половиной часа, пока не сильно изменилось освещение, можно передать живое взаимодействие реальных природных цветов. Например, вернулся я домой, и мне не нравится, что домик чуть темнее, чем нужно. Дай-ка я его подправлю! Но картина — как весы, тут изменишь, значит, потом надо уравновесить цвет… Мгновение — и этюд загублен. Можно ли вернуться в одну и ту же воду дважды?

Однажды писал закат. И вспоминаю из детства: «Такая погода бывает перед грозой…» Оборачиваюсь — огромная черная туча! На следующий день решил дописать — и все повторилось, и чудный закат, и гроза. Каждый этюд неповторим, солнце уходит быстро, поэтому работаешь как заведенный. Один раз в Могилеве встал в четыре утра писать рассвет. Расположился под зонтом, вдруг вижу — приближающаяся качающаяся фигура: «А я думал, это ларек с пивом приехал!»

— Зачем Могилеву столько крупных этюдов?

— На пленэр каждый год приезжают художники со всего бывшего СССР. И у каждого — свое видение. В огромной трехэтажной галерее все работы находят свое место. Степень востребованности искусства зависит от истории места. В Липецке, например, где не было дворянства, галерей нет, а в Магадане их семнадцать! Туда ведь ссылали и дворян, и интеллигенцию…

— То есть, чтобы газон был красивым, его нужно стричь триста лет? А насколько востребован реализм сейчас, и что это такое? Кто больший реалист — Вермеер, Шишкин или Миро?

— Когда на картине Вермеера молочница наливает из кувшина молоко — одновременно с ней его наливает весь мир. Он — гений обобщения. Кажется, все просто и реалистично. Но когда изучаешь светотень и тона на его полотнах, иллюзия реализма исчезает. Художник перестраивает мир, чтобы выявить его суть. Реализм — понятие разноплановое.

— Что нужно зрителю, чтобы получить такое же наслаждение от картин Кандинского и Шишкина?

— Нужно изучать искусство, ходить на выставки. В первый раз у тебя возникнет отторжение. Так смеялся мой внук на выставке современного искусства. Он увидел столб с двумя дырами и подписью «портрет». Ребенку это простительно. Но потом возникает любопытство, стремление понять, и оно вознаграждается. Если дать неграмотному человеку книгу — он не поймет, что в ней написано. Так и с искусством.

…Из витрины выставочного зала тянут к прохожим ветви деревья, пускает в глаза зайчики река. Они зовут радоваться настоящему, ценить зелень и «золото на голубом», учиться их видеть.