Калужский Врубель

Так же, как в одной клетке человека заключена вся его генетическая информация, набросок гения несет отпечаток его личности.

Проект «Выставка одной картины» в Калужском художественном музее представляет эскиз Михаила Врубеля для панно «Философия». Воплощение замысла, акварель на гипсовой плите, читатель может рассмотреть в Третьяковке. Там же хранится акварель — эскиз фрески для дома Алексея Морозова в Москве.

Художник выполнил по заказу мецената Алексея Морозова множество работ. Их отношения характеризует, например, то, что Врубель просил за свою великолепную «Царевну-Лебедь» пятьсот рублей, а Морозов дал триста, и гений согласился — жить-то надо. Поэтому не будем спешить надевать лавровый венок Мецената на купеческую голову Алексея Викуловича.

Призрачный, как пьеса Метерлинка, эскиз сентября 1899 года изображает фигуру с совой, птицей мудрости, спутницей Афины Паллады, на фоне средиземноморского пейзажа. Философия смотрит на нас как бы сквозь стрельчатое окно пустыми глазницами. Художник обозначал зрачок на последнем этапе работы, для него было важнее передать форму глаз.

Форма для него была столь важна, что он стал создателем новых путей в искусстве. Художник Сергей Судейкин вспоминает о выставке, приуроченной Сергеем Дягилевым к первому Русскому сезону в Париже 1906 года. «Зала Врубеля была центром. И когда мы входили в этот огромный зал, точно крылья томления нового искусства мучили и пленяли. Мы неизменно встречали коренастого человека, который часами простаивал над вещами Врубеля. Это был Пикассо. Ларионов и я, мы оба можем констатировать, что все основы кубизма, конструктивизма и сюрреализма были начаты и обоснованы Врубелем. Он первый сделал некрасивость прекрасной».

Серые обыватели уверены, что бездарность — это норма, а гений — всегда сумасшедший, человек с червоточиной.

Действительно, Михаил Врубель умер в возрасте пятидесяти четырех лет в лечебнице для душевнобольных. Современные врачи не берутся ставить диагноз по давним сведениям. Но судя по тому, что перед смертью художник ослеп, обретя здравомыслие, его недугом была не шизофрения, а органическое поражение мозга, может быть, инсульт.

Каким был создатель «Демона»? Щеголь, выпускник юридического факультета Петербургского университета, стал небрежным в одежде, жадным до знаний студентом Академии художеств, чьи успехи отмечались медалями академии

.

Разные люди восхищались его шармом, гостеприимством, интеллигентностью, обширными познаниями в самых разных областях. Гения мучает отнюдь не гениальность, а обстоятельства жизни. Как-то в период безденежья Михаил Александрович работал гувернером. Вспоминал, как «в Киеве зашел в маленький ресторан, спросил обед, но знал, что денег у меня нет. Я хотел есть». В уплату предложил взять свою акварель за рубль. Насилу уговорил! Позже сумел выкупить ее за два рубля… В другой раз он искренне радовался: «Бывают же на свете такие хорошие люди! Я понес в ссудную кассу свою акварель, спросил за нее два рубля, а мне дали за нее целых пять!»

На груди его были шрамы — в юности, в период безнадежной любви, он резал себя — «страдания от этого уменьшались».

Этот гиперчувствительный человечек декламировал «Илиаду» и «Одиссею» по-гречески, Виргилия — по-латински, «Фауста» — по-немецки, «Гамлета» — по-английски, Данте по-итальянски, прекрасно пел небольшим, но верно поставленным голосом.

Величайшим счастьем в его жизни была любовь к жене, оперной диве Надежде Забеле-Врубель. Годовщина их свадьбы была для него главным праздником в году, он делал все, чтобы широко отметить его, лично «артистически» приготовлял шашлыки.

Муж сам рисовал эскизы театральных, концертных, повседневных платьев своего «кумира, бабочки, соловья». Он стремился добиться эффекта переливчатого многоцветья наложением трех-четырех прозрачных слоев шелка и тюля. Как-то самолично изготовил жене шляпу, а то не устоял, купил ей за полтысячи кружевное платье. Но это уже было в тот период, когда художник получил в Париже в 1900 году Золотую медаль за феерический майоликовый камин.

Самым тяжелым ударом по душевному здоровью Врубеля стало рождение долгожданного сына Саввы, синеглазого «эльфа» с… заячьей губой.

«Меня свалило то, что я после такого громадного труда, как «Демон», стал еще работать по-прежнему по пятнадцать-двадцать часов в сутки».

Жизнь, лишенная стабильности, переезды с одной съемной квартиры на другую, постоянная забота о деньгах, хлопоты по хозяйству (Врубель проводил в каждом новом жилье электричество) не способствовали сохранению здоровья. Так, при очередном переезде простудился и умер от воспаления легких трехлетний сын.

Неустроенность и нужда не способствовали и творчеству, не было в достатке даже холстов и подрамников. Сколько раз Врубель соскабливал готовые картины, чтобы срочно воплотить новый замысел! Так, поверх портрета жены был написан «Пан», вместо «Богородицы» для Владимирского собора — портрет цирковой наездницы… Работы сыпались из-под рук художника, как искры из-под колеса, и многие исчезали без следа.

Тем ценнее каждый уцелевший клочок бумаги с линиями, начертанными гением. И один из них, как потрепанное бурями времени крыло бабочки, — калужский эскиз. Придите впитать его энергию и мысль!