Три рукопожатия от Чехова

Безошибочный «диагностический признак» истинности любого дела — насколько богато оно «обросло» друзьями. Юбилей Калужского ТЮЗа показал, что театр прошел проверку — прибыли из близи и издалека питомцы и поклонники за все 50 лет его существования. Мы побеседовали с Татьяной Коротковой, актрисой Малого театра, заслуженной артисткой России, приехавшей на премьеру «Вишневого сада».

— Где вы родились, были ли родители связаны с искусством?

— Родилась я в славном городе Калуге, не была здесь уже пять лет — с прошлого 45-летнего юбилея ТЮЗа. Калуга — часть моего сердца — детство, молодость… Я счастлива тем, что судьба наградила меня знакомством с замечательными людьми, и первая такая встреча состоялась с Любовью Васильевной Слеповой, заразившей меня «бациллой» творчества. Она работала пионервожатой в нашей школе № 8. Я активно участвовала в самодеятельности, и Любовь Васильевна что-то увидела в моих попытках и пригласила в студию при ТЮЗе.

Родители с искусством профессионально связаны не были. Папа Иван Алексеевич — фронтовик, освобождал Румынию, Польшу, Чехословакию от фашистов, всю жизнь работал маляром на КЭМЗе, был ветераном труда. Он обожал газету «Знамя» и выписывал именно ее несколько десятилетий. Мама Анна Степановна работала телеграфисткой в здании старого телеграфа около ТЮЗа.

— Да, это роскошное здание стиля модерн имело общественное назначение, было доступно для всех!

— Семья у нас была большая, четверо детей, и позже мама посвятила себя только нашему воспитанию. Старшая сестра стала врачем, живет в Бабынинском районе, заведует поликлиникой в селе Муромцеве. Она даже была номинирована на звание «Лучший врач года». Вторая сестра — педагог. Мы с братом — двойняшки, но не близнецы. Мы, студийцы ТЮЗа, смотрели на Любовь Слепову, Валерию Ушакову, Михаила Визгова, на Славу Голоднова, Тамару Пегусову и учились.

Мне повезло, что эти люди сделали театр профессиональным, сохранили, спасли его в трудное время.

Я надеюсь, народные театры будут возрождаться. Я «пулей летела» после школы вечером на спектакль как на праздник, меня даже называли «человек — ракета». По вечерам мы играли вечерние спектакли. «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты». У нас все было, как в профессиональном театре — дисциплина, изготовление реквизита…. Мы расходились с репетиций в час ночи.

Моей первой ролью была Цветочница в сказке «Солдат и ведьма». Валерий Якунин написал мне на программке: «Поздравляю с премьерой! Надеюсь, это только цветочки, а ягодки появятся в следующих работах».

— Так и получилось!

— Первым моим режиссером стал Валерий Якунин. С Любовью Слеповой он помогал готовить мне программу для поступления в театральный институт. Я поступила только с третьей попытки. После того как прошла все вузы, подала документы в училище при Малом театре, и это оказалась судьбою. Я — ученица Михаила Ивановича Царева. После выпуска театр пригласил меня на работу.

Здесь я служу уже 30 лет, стала заслуженной артисткой России.

Мне повезло в том, что я застала плеяду прекрасных артистов. С Михаилом Царевым (Фамусовым) я играла «Горе от ума» — сначала Лизу, потом Софью. Те люди, особой внутренней организованности, — долгожители в жизни и в искусстве. Когда я пришла в театр, им всем было под 80 лет. Игорь Владимирович Ильинский (Фирс) вводил меня в свой спектакль «Вишневый сад». А сегодня я буду смотреть постановку этой пьесы ТЮЗа!

Анненков, заведующий актерским факультетом в Щепкинском училище, играл Фирса в столетнем возрасте! Мне посчастливилось играть с Верой Николаевной Гоголевой, Виктором Хохряковым, Владимиром Кенигсоном, Афанасием Кочетковым…

— Говорят, что «Москва слезам не верит». Как вам удалось занять это место в искусстве и жизни?

— Сильное желание, трудолюбие — главное, а также исконная интеллигентность и доброжелательность людей. Борис Казанский — наш педагог, работал у Михаила Чехова… То есть меня от Михаила Чехова отделяет одно рукопожатие, а вас — всего два! Актрисе Елизавете Михайловне Родовой сама Ольга Книппер-Чехова вручала диплом. Родова была моей соседкой, мы вместе играли. То есть от Антона Чехова меня отделяют два рукопожатия, а вас — три!

Сохранилась волшебная аура театра, где в партере сидели Пушкин, Гоголь, Грибоедов, где проходила премьера «Горе от ума», пьес Островского…. В нашей труппе «молодежью» считались артисты до 55 лет, до 70 лет — среднее поколение, а после 70 лет — старшее поколение, но не старики. Они «воспитывались на масле, а мы — на маргарине» — и в быту, и в искусстве, и в культуре общения.

Главное — за все благодарить. Я ехала в Калугу на простой электричке, и любовалась на золотую осень, а в городе — на остатки чудесной архитектуры начала 19-го века, уже позапрошлого.

— Вы — носитель эталонного русского языка. Посоветуйте, как сохранить его, как не начать говорить при прощании «ну, давай», вместо «до свидания»?

— Это ужасно! Я веду частные речевые занятия с молодежью, готовлю им программу для поступления в театральный институт. Рецепт один — внутренняя культура, борьба со словами-«сорняками».

— А если все вокруг так говорят?

— Все вокруг и матом ругаются, что же и нам начинать? Язык — выражение души.

Тот духоподъемный факт, что из калужанок получаются актрисы главного театра страны, не может не вдохновлять. Боритесь за свои мечты, уважаемые читатели! И тогда судьба пошлет вам добрых помощников, как нашей знаменитой гостье.