Битва за человека

Неделя обменных гастролей Калужского и Тульского областных драматических театров стала событием для обоих городов. На калужской сцене туляки с блеском дважды отыграли «Блоху» в постановке Александра Плетнева, а в Туле успех калужан был таков, что их у служебного входа встречала и провожала публика аплодисментами и цветами.

«Левшу» Николая Лескова ставили в Туле многократно как комплимент ее градообразующему заводу «Арсенал». Пьеса Евгения Замятина по сказу классика — самоценное произведение искусства, и постановщикам удалось сделать из нее шедевр уровня премии «Золотая маска».

Наобщавшиеся со «вшами» разного калибра, сосущими белое тело России, Лесков-Замятин-Плетнев образовали трио пронзительных голосов, слившихся в крике отчаяния и боли. Спектакль бьет не в бровь, не в глаз, а под дых и в пах, показывая уродство упырей псевдовласти и беспомощность, невежество народа. В действе нет проходных моментов, оно — мозаика бриллиантов — от танго, играемого на молотках и рашпилях, до живых фонтанов, испускаемых рыбами-китами.

Царь (Алексей Соловьев) передвигается на печи-санях, запряженных тремя молодухами, правая рука Платова (Игорь Лучихин) разработана зуботычинами до циклопического размера, полицейский кордон между «верхами» и «низами» — фанерные генералы — изображения реальных героев Очакова и Бородина… Образ «милой родины» — кадриль, и парочки так точно выписаны, что по ним читается вся история русской литературы от «Домостроя» до Чехова.

В центре танцуют купеческая дочь Маша (Полина Шатохина), лижущая леденец- петушка на палочке, и ее возлюбленный Левша с гармонью (Дмитрий Чепушканов). Наложница со стажем Малафеевна (засл. артиска России Наталья Савченко), оружейник Силуян (засл. артист России Геннадий Вершинин), оружейник Егупыч (нар. артист России Борис Заволокин), министр Кисельвероде (засл. артист России Виктор Ананьин) и другие артисты играли «о своем» яростно, как будто били ненавистного врага.

Поездка Левши в Лондон дала Александру Плетневу возможность осуществить свою мечту и всерьез «поиграть» в «Битлз», а публика реагировала так, будто квартет «жучков» живьем вышел на сцену. «Стриптиз» на шесте «Герлы» (Мария Соловьева), которой пытались соблазнить Левшу, Чудо-Юдо морское в костюме водолаза, чемпионки по синхронному плаванию — от образов постановки «сносило крышу».

Александр Дубровин, заслуженный художник России, создал панораму Апокалипсиса. Финалом стали Голгофа мастера и вой, крик его возлюбленной.

Калуге нужен этот спектакль! Почему мы, имея такого режиссера, должны в Тулу за самоваром ездить? Да и костюмы созданы нашей художницей Элей Невинной.

Совсем другим было «Воскресение» по роману Льва Толстого в постановке главного режиссера туляков Дмитрия Краснова. Монохромность, сдержанность стиля выводили на первый план слово гения, его вопросы и ответы. Неужели женщина — не кусок мяса? И у нее есть душа? И неужели результатом десятиминутного удовольствия может стать младенец?

Для Тулы Лев Толстой такой же бренд, как Циолковский для Калуги, поэтому туляки кропотливо разрабатывают его наследие. Дмитрий Краснов, по первому образованию — актер музыкального театра, лирический баритон, «прочел» «Воскресение» как подготовку к светлому празднику, насытив спектакль пасхальными песнопениями.

Дмитрий Краснов, ведущий театр через бурное море рынка, считает, что «культура — не намордник на пасти агрессивного невежества». Оно растопчет любую культуру. Воспитание как система запретов, правил — вот «намордник»… Самоуверенное невежество, воинствующее дилетантство — самый страшный бич России.

Режиссеры стоят спиной к спине, защищая «места святые» культуры от «мерзости запустения». Судя по аншлагам, букетам и овациям, они выигрывают бой. Хотя бы в театральном зале.