Вечная странница

(Окончание. Начало в предыдущем номере.)

Выходит, что на прославленную яхту тебя подсадил Дмитрий Шпаро?

(Окончание. Начало в предыдущем номере.)

Выходит, что на прославленную яхту тебя подсадил Дмитрий Шпаро?

— Ну конечно! Потому что капитану было абсолютно наплевать на мои фототаланты. Иронично измерив меня взглядом (какой это матрос — смех один!), вынес приговор: «Беру, но только до Нарьян-Мара».

— И поэтому тебе нужно было умереть, но доказать, что ты — человек бывалый.

— Для этого мне надо было не только освоить премудрости кулинарии (какая я кухарка — вам известно), но главное — научиться рулить. На яхте правило: два часа вахта, два часа сна. Я стояла без отдыха и ловила каждое слово кэпа. Постигала науку навигацию.

— Но это пока была Москва-река, Волга, и тут все было относительно спокойно.

— Да, но только это был ноябрь, дул ледяной ветер и лепил снег. Ноги от холода просто немели. Но все это того стоило. В конце плавания кэп изрек: «Берем в экспедицию!»

— В общем, юнга Золотина к этому времени научилась бодрствовать, неплохо готовить и еще рулить.

— Да, но рулить в открытом море — не то что на реке. Я не знала, что такое шторм и морская болезнь. Оставим физиологические подробности, скажу только, что тогда  варить обед было сущим кошмаром: масло расплескивалось, мука обсыпала весь камбуз, а дверь неожиданно распахивалась и била по лбу.

— Но ведь это еще и опасность пойти ко дну…

—  Наша яхта очень устойчивая. Ведь на ее счету — кругосветки. Да к тому же у нас — великий капитан. Он знал, что в любую бурю нужно только не покидать яхту. Знаете, когда мы заходили в норвежские порты, моряки подходили к нам и, как к святыне, прикладывали руки к  бортам. Моряки ее знали.

— Потом была вторая и третья твои экспедиции на Север к белым медведям и бесконечным льдам. Во второй раз у кэпа уже не было сомнений по поводу женщины на борту?

— Не было. Хотя поначалу он говорил: «Женщин на борту должно быть по числу мужчин или ни одной».

Во второй раз мы искали место гибели Седова. Была встреча с Ледовитым океаном, с красавцами песцами на Земле Франца-Иосифа и с белыми медведями. К счастью, они нас обошли стороной. Но вот нашим биологам в бухте Тихой они вредили прилично: голодные, они рвали когтями стены построек и норовили выбить окна. Из живности к нам очень приставали крачки. Те еще птички! Уже в третьей экспедиции я как-то хотела сфотографировать птенца и долго за ним гонялась, когда сняла, он поднял жуткий визг, прилетела мамаша и как бешеная набросилась на меня. Я только аппарат закрывала как могла. Кстати, птиц на Шпицбергене охраняют так, что человеку и ступить некуда, везде таблички «Только для птиц». Да, кстати, в третий раз мы шли по маршруту погибшей экспедиции Русанова, во время которой на Шпицбергене он нашел уголь.

— Анют, а тебе было хоть раз страшно?

— Нет.

(Правда, что это я? Она одна-одинёшенька ходила в Хибины ради кадра с медведем!)

— А из всей северной эпопеи, что тебя более всего потрясло?

— Помню, мы стояли у острова Рудольфа, входящего в архипелаг Земля Франца-Иосифа. Проснулись, был полный штиль. Туман рассеялся, и я, глядя на это смешение неба, воды, облаков, льдин, подумала: это нереально. Может, я в космосе? Сердце готово было выскочить из груди…

— Наверное, многим интересно узнать всякие бытовые подробности, к примеру, как и чем команда питалась, ведь на льдинах в океане нет продуктовых ларьков. Рыбой?

— Рыбы как раз не было. Она там глубоко, простой удочкой не поймаешь. Всю  провизию закупали в Архангельске: крупы, овощи, копченую колбасу, тушенку. Держать на яхте холодильник невыгодно —  много съест энергии. Какие-то фрукты я припрятывала на дни рождения. Старалась приготовить что-то оригинальное.

По поводу одежды. Одна фирма-спонсор нас хорошо укутала. Другая — подарила плавательные костюмы. В них можно лежать на воде как пробка и не тонуть.

— Кто все-таки были люди из команды? Моряки — это понятно. Но больше — кто? Бессребреники? Ведь нажить капитал в такой экспедиции невозможно.

— Они все романтики. Деньги для них — дело десятое.

 — Это понятно. Как и то, что ты для них была «хорошим парнем» — не более. Это ведь твой железный принцип.

— Ну, вроде того…

Плавания закончились. Следов погибших экспедиций найти не удалось. Но зато в клуб были переданы бесценные дневники и столь же бесценные Анютины снимки. Она снова в Калуге. Надолго ли? Вдруг она обронила: «Может, больше не уеду». А как же мечта о кругосветке, об Антарктиде? Что случилось? Не сможет она жить в четырех стенах квартиры без ветра, облаков и новых кадров. Так что не ве-рю!!! Ведь в следующем году, к столетию открытия Северной Земли, «Апостол Андрей» вновь отправится в плавание. 

Хотя, может, я что-то не поняла? Не выходит из головы один снимок: тени двух людей держатся за руки. Прощаются? Но — почему тени?

Продолжение истории: "Край фьордов и синего льда" — дневники юнги и капитана.