Девочки, война кончилась…

Серафима Михайловна Юлина (в девичестве Курилкина) не участвовала в боевых действиях, когда началась война, ей было тринадцать… Старший брат Николай ушел на фронт уже 23 июня. Позже отправился воевать средний — Михаил. Едва завершив девятый класс и приписав себе годы, пошла воевать сестра Валентина. Серафима Михайловна Юлина (в девичестве Курилкина) не участвовала в боевых действиях, когда началась война, ей было тринадцать… Старший брат Николай ушел на фронт уже 23 июня. Позже отправился воевать средний — Михаил. Едва завершив девятый класс и приписав себе годы, пошла воевать сестра Валентина.

Серафима осталась с матерью, с женой брата и сестрой, у которых были крошечные дети. И хлебнули они горя сполна. Весточки с фронта от родных были тогда для семьи единственной радостью и надеждой.

Бог миловал их, все вернулись живыми. Выжили, пройдя через страдания, испытания и те, кто ждал с фронта своих защитников, правда, не все…

…Шел сентябрь 1941 года. Немцы рвались к Москве. В октябре они оккупировали Ульяново, уничтожали детей, стариков, женщин. Чуть ли не в каждом ульяновце им мерещились партизаны или их связные. Семья Серафимы Михайловны состояла тогда из семи человек: мама, жена брата Николая Евдокия с трехлетней дочкой, старшая сестра Вера с пятимесячным ребенком, шестнадцатилетняя сестра Валя.

Немцы так стремительно наступали, что у семьи не было возможности эвакуироваться. Обсудив ситуацию, решили Евдокию (она ждала второго ребенка) с дочкой отправить в село Кирейково, где жили ее родители. Оно было удалено от дорог, и женщины рассчитывали, что там будет безопасней. Но все обернулось иначе.

В декабре началось наступление наших войск под Москвой. В Кирейково фашисты все же добрались. Они выгоняли жителей из домов, и люди вынуждены были спасаться в погребах. Много сельчан погибло, но близким Серафимы удалось выжить. В лютый мороз их погнали в Орловскую область. При этом страшном переходе под дулами автоматов у Евдокии замерз на руках недавно родившийся сынишка… Обмороженный фашист сорвал с него детское одеяльце. Перепуганная насмерть мама сняла с себя все, что только можно было, как могла, своим дыханием согревала крошку. Тщетно… Валерик умер. Другой немец отобрал валенки у отца Евдокии, и тот обморозил ноги. Мать ее умерла от голода уже в изгнании. Обо всем этом Курилкины узнали позже.

Ульяново находилось в прифронтовой полосе до августа 1942 года. За это время Валя встала в ряды защитников Родины, служила в госпитале, расположившемся неподалеку. Вскоре немцы начали наступление, наша оборона была прорвана, и Ульяново вновь оккупировали. А дивизию, в которой служила Валя, направили на переформирование и — в район Сталинграда.

Во время оккупации семью Курилкиных выгнали из дома, их приютили соседи. В один из тех августовских дней на улице к Серафиме подошла женщина и со слезами на глазах стала расспрашивать про родственников.

К своему ужасу, Сима не узнала в ней свою невестку Дусю, в лохмотьях, почерневшую от горя. Она пробиралась в Ульяново лесами из Знаменского района в надежде узнать, кто остался в живых. Обдумывая, как быть дальше, было решено Симу с Дусей отправить в Городище за оставшимися родственниками.

Около десятка километров прошли лесом до какой-то деревни. И тут их остановил полицай: кто, откуда, куда идете? Обыскал, и на их беду обнаружил у Дуси фотографию мужа. Он в военной форме, офицер, а на оборотной стороне фото подпись: «Дорогим родным в память о разгроме фашистских войск под Москвой».

Полицай рассвирепел. Они пытались объяснить, что идут из Ульянова за родственниками, но этот предатель и слушать не стал. Загнал их в пустующую животноводческую ферму, закрыл, сказав, что пойдет в комендатуру справиться, что с ними делать: расстрелять или повесить. Они буквально оцепенели от страха. Но надо было что-то делать, и тут Дуся увидела длинную доску, а окна на ферме были без стекол. Подставив доску к стене, они выкарабкались на улицу и что было сил пустились бежать. Задыхаясь, все в поту, бежали не останавливаясь. Судьба смилостивилась, им удалось добраться до Городища.

Отдохнув, стали собираться в обратный путь, но надо миновать каким-то образом деревню, где чуть было не погибли. Пробирались лесом. Их было шестеро, в том числе двое маленьких детей. Когда уходили, им дали в дорогу каравай, похожий на хлеб, с добавлением лебеды, липовых листьев. Тем и кормили детей, а сами собирали съедобную траву. Добравшись до своего района, разрыдались, не веря, что остались целы. Только малышек принесли совсем истощенными.

Ну а дальше начался следующий этап терзаний: фашистская оккупация, голод. Всего, что пережили, не пересказать. Более шестидесяти лет назад все это было, но помнится, будто вчера. Отчетливо, до мельчайших подробностей, перед глазами Серафимы Михайловны и благословенный День Победы.

Накануне 9 мая она ушла ночевать     к однокласснице Маше Лагутиной. Очень тяжело жила эта семья, в которой было пятеро детей, а отец погиб на фронте в самом начале войны. Их ветхая избенка по самые окна вросла в землю, в доме была постоянная проблема: чем накормить детей? Мама Марии вынуждена была ходить в соседние деревни к родственникам, которые помогали чем могли.

Вот и в этот день, 8 мая, она отправилась в деревню Брежнево раздобыть хоть каких-нибудь продуктов. Еще до рассвета, когда Сима с Машей и вся лагутинская орава крепко спали, раздался стук в дверь, а потом в окно. Сима узнала голос сестры Веры: «Девочки, что же вы спите, вставайте быстрее, война кончилась!»

Они мгновенно вскочили, еще до конца не осознав и не веря в эту счастливую весть.

…Майский день этот прошел как во сне, переполненный счастьем, надеждой и ожиданием фронтовиков. Курилкины думали, что раз Победа, значит, не сегодня-завтра возвратятся домой их защитники. Но ожидали они их еще месяцы. Дождались.