Правда сказки

На знамени Калужского театра юного зрителя с 1993 года блистало имя Оскара Уайльда. Тогда главный режиссер Михаил Визгов поставил свою инсценировку сказки «Кентервильское привидение». Сегодня, спустя 19 лет, он вернулся к ней, чтобы по-новому раскрыть подоплеку этой таинственной истории.

Калужский след английской сказки

Английский романтик писал свои сказки в атмосфере абсолютного счастья. Он недавно въехал в изысканно обставленный дом с юной женой, которую наряжал в диковинные наряды разных стран и эпох. Прежде чем издать свои творенья, он рассказывал их друзьям и двоим сыновьям, еще слишком маленьким для их символизма. Почему столь обласканный судьбой человек посвятил свое первое значительное произведение теме смерти, загробного существования, Оскар Уайльд ответил трагическим финалом своей жизни.

Образцом Уайльду служили сказки Г.Х. Андерсена, сильно влияние Э.Т.А. Гофмана, создателя фантасмагории реальности и фантастики. Как все люди, Уайльд был восприимчив к миру, умел восхищаться человеком.

Прототипом одной из его сказок — «Счастливый принц», стал… калужанин. Поистине, Калуга — родина слонов! Князь, ученый, философ, общественный деятель, теоретик анархизма Петр Кропоткин провел детские годы в родовом имении — селе Никольском (ныне Мещовского района). Его благородство и альтруизм при личных встречах поразили Уайльда, подвигли сказочника к созданию идеального героя, который раздал всего себя нуждающимся.

Героиня «Кентервильского привидения», шестнадцатилетняя Вирджиния, тоже проявляет жертвенную любовь. Она вымаливает прощение для женоубийцы, который мается триста лет, пугая обитателей замка. Это «дикое, но симпатичное привидение» столкнулось с закоренелыми позитивистами-американцами. Оно скрежещет в ночи цепями, а новый домовладелец предлагает смазать ржавчину маслом «Восходящее солнце демократической партии». Бедный призрак деморализован и чуть не зачах с тоски. Только вмешательство Вирджинии привело его к покаянию и покою.

Мы расспросили автора инсценировки и режиссера спектакля Михаила Визгова о том, чем актуальны эти готические ужасы.

Готика XXI века

В сказке американцы, для которых мир ясен и прост, приходят от неверия в трансцендентное к принятию того, что реальность гораздо сложнее и шире, чем они думали. От недоумения и возмущения привидением лорда Кентервиля они доходят до сострадания, желания быть с ним, помочь ему. И именно в этой семье были скрыты силы, которые обусловили рождение Вирджинии, отмолившей грехи призрака. И в финале вся семья была рада, что Бог простил лорда Кентервиля. Для них границы мира раздвинулись.

— Но он же не раскаивался в убийстве жены, которая была дурна собой, не умела готовить и крахмалить его рубашки?

— У Михаила Пришвина есть такое высказывание: «Человек хотел лететь в космос, но не знал, как это сделать, и пил водку». Так и у несчастного привидения. Он жаждет освободиться от функции, которую не желал бы выполнять, он не желает мстить за то, что его, убийцу, в отмщение потомки уморили голодом. Но он не смог покаяться, не знал как. Нужна была невинная Вирджиния, которая отмолила его грехи. Она расширила себя до понимания другого человека, до сострадания. Она взяла его груз на себя, взяла на себя ответственность за чужую грешную душу. Наше «я» бесконечно, если человек живет с Богом, а каждая душа по природе христианка. У скептически настроенных родителей, братьев Вирджинии это тоже заложено, но проявится позднее. Это — путь. У каждого из нас есть шанс пройти его до вершины.

— Теперь о форме. Готический стиль сейчас — мейнстрим в молодежной культуре, и не только в культуре. Мода на готику, «готы» в черном с украшениями в виде черепов, необычайная популярность фильмов Тима Бартона. «Труп невесты», «Сонная лощина», «Кошмар под Рождество» — реальность. Я знала одного студента, который ходил на занятия с саквояжем в форме гробика. Как вы относитесь к готике?

— Готика — это обращение к вопросу о смерти и устремленность к богу, как шпили соборов.

— Вы в своих интервью говорили о желании ставить сказки Андерсена, но вас останавливает то, как на самом деле страшны их сюжеты и антураж. Но ведь дети и взрослые воспринимают ужасы по-разному.

— Конечно. Дети ощущают их как фантазию, а взрослые соотносят со своим горьким опытом. Я хочу ставить сказки так, чтобы показать не страшилки, а наш реальный путь. Ни одной минуты на Земле не проходит без войны!

— Но в сказках, в отличие от жизни, добро всегда побеждает зло и вознаграждается?

— В русских народных сказках часто встречается странный финал: «и стали они жить-поживать да добра наживать до глубокой старости». Это не стыкуется с теми испытаниями подлостью, которые сопровождали героя сказочного сюжета. Происходит переход в другое качество, в другую реальность.

Задачи и сверхзадачи театра-дома

— Как вы объясняете повальный интерес к фэнтези и маленьких и взрослых зрителей?

— Во все времена, полные трагизма, человек ищет, где бы ему не пропасть. Появляется тяга к сверхъестественному: спиритизму, Рерихам, «Аватару». Это поиск себя, попытка ухода от жесткой реальности. Сейчас много фэнтези, но все, кроме классического «Властелина колец», не о том, не о добре и зле, а имитация героики. Там нет жизни, цель авторов — только нажива. Я мечтаю вернуть и взрослых, и маленьких зрителей к искусству как к душевной жизни. Поставить спектакль, который был бы, как «Ежик в тумане» Юрия Норштейна, ближе к истине, чем тысячи зрелищных фильмов, шоу. Мы задумали ставить «На дне» Горького как вопрос об ответственности каждого за свою жизнь. И, конечно, Андерсен…

Когда я пойму, что жизнь, мой путь — это преодоление, проблема счастья разрешится. Тогда вся жизнь — счастье.

Для Михаила Визгова и артистов ТЮЗа театр — это семья, дом. Они буквально вырастают, воспитываются из студийцев-школьников в профессионалов. Екатерина Крохмалева исполняла роль Вирджинии тринадцатилетней школьницей и сегодня, в двадцать пять лет, выходит на сцену в новой версии сказки. Опыт уникальный! Воплощает ангелоподобную героиню восьмиклассница Настя Сазонова, студийка нынешнего времени. Призрак лорда Кентервиля звенит цепями на руках Станислава Горталова и Андрея Семенова.

Давайте вслед за Оскаром Уайльдом и Михаилом Визговым отважимся заглянуть за дневной занавес бытия. «Кто пытается проникнуть глубже поверхности, тот идет на риск. И кто раскрывает символ, идет на риск». Ведь мы сами для себя загадка. «В сущности, искусство — зеркало, отражающее того, кто в него смотрится». Приходите посмотреть в серебряное зеркало Оскара Уайльда!