Вечно в сомнениях

Невозможно себе представить производство газетного номера без корректоров. Читатель скажет: подумаешь, какая тут сложность — исправить ошибки! Об этом говорила со своими ныне действующими коллегами, правда, сегодня в газете осталась одна Алла Изотова. В экстренных случаях ее заменяет Галя Федунова. Стаж их работы огромный — почти треть века.

Времена, когда корректорский цех насчитывал восемь человек, канули в Лету вместе с ушедшей эпохой линотипного набора. Сегодня раскрой любое центральное издание — ошибок море на каждой полосе. Скорей-скорей, в номер, даешь жареный факт: кто-то женился-развелся-украл-убил… Вот главное! А «подельник» вместо «понедельник» — велика беда, читатель и так поймет, о чем речь. На наших глазах снижается престижность газетного ремесла.

Знаете, какой раньше был контроль за текстом? Материал читали автор, заведующий отделом, заместитель редактора, снова автор, ответсекретарь, дневной дежурный, непременно сам редактор, вечерний дежурный. Сколько глаз!

 

— Но мы — последняя инстанция, на нас все шишки падали, — вспоминает Галя Федунова. — Роза Кручинская (она вела промышленные темы) всегда скрупулезно вычитывала свои материалы, у нее ошибки не проходили. И все же был такой случай. Вечером приходит полоса от Бекасова — редакторская правка. Я механически переношу ее на полосу. Номер выходит. Роза в гневе: «Ты же можешь понять, что он в чем-то не разбирается!» Такой разгром учинила! И корректор, как всегда, между двух огней. Настояла, чтобы дали поправку: по вине корректора Федуновой. Переживала жутко, лучше бы выговор, но зачем на всю область позорить! И вдруг часов в десять вечера звонит Бекасов и приказывает в поправке снять фамилию корректора. Вот такой он был человек!

Наши корректора вспоминают, что когда проходили съезды партии, задерживаться в редакции приходилось до утра. Тогда по телетайпу принимались чуть ли не километровые изменения. Не было у этой службы и праздников — в две смены работали. Надо сказать, что в течение многих лет состав корректоров оставался неизменным, только одно место держалось вакантным.

Старшим корректором была Валя Сузина, которая по сей день заглядывает в гости. О ее необычайной ответственности могу говорить много и с хорошей завистью. Всем бы нам, пишущим, так! Как меня еще и в молодежной газете Александр Щеглов учил все перепроверять и уточнять — так и Валя повторяла коллегам: «Вы во всем должны сомневаться!».

— Об этой профессии я узнала из фильма, — вспоминает Алла Изотова, которая пришла в газету в 1984 году. — Валентина Ивановна долго учила меня ремеслу, показывала, как править, как делать ревизионную читку. И все же ошибка как-то проскочила. Коварная, при переносе слова: «самолет ока-зался на земле», а у меня «ока-кался на земле». Вам теперь смешно, но я-то переживала!

Корректорами замечена некая мистическая повторяемость: если вышел огрех — жди шквала подобных бед. А когда при этом прорабатывают, ругают — еще хуже. С годами вырабатывается железное правило — нужны, прежде всего, внимательность, абсолютная сосредоточенность. Не отвлекаться, не переключаться, и все будет о`кей!

Работа этого вечно сомневающегося газетного цеха тесно связана с работой типографского метранпажа — верстальщика полос типографского набора. Теперь эта должность не нужна — газету делает компьютер. А в мою бытность был у нас такой ас-метранпаж Лев Миленушкин. Если понаблюдать, как он правил полосу, — зрелище, подобное искусству дирижера симфонического оркестра. Он был еще и большой юморист, любил подколоть молодых журналистов, ничего не смыслящих в газетной верстке: «Тебе редактор велел клише на шпоны разбить». Что за абракадабра!

В его лексиконе было также много всего непонятного: «козел» — пропуск в тексте, «племянник» — кусок текста, не вошедший в формат полосы, «загнанная строка» — отлитая, но поставленная не туда. А сколько названий заголовочных шрифтов! И это тоже все относится к корректуре.

Говорят, на Западе газеты обходятся вообще без этой службы. Хорошо это или плохо? Плохо. Тогда оригиналы должны быть идеальными на сто процентов. Но вряд ли такое возможно.