Его величество «Бузеон»

Удивительная виртуальная экскурсия в бумажное царство.

Директор музея бумаги («Бузеон») Константин Гавриленко провел с нами удивительную виртуальную экскурсию в бумажное царство, подобного которому в России нет.

Уверена, что все жители земли Калужской усадьбу Гончаровых в Полотняном Заводе более всего связывают с именем великого Александра Пушкина, где он повстречал своего «гения чистой красоты» – Наталью. Туристы ежегодно приезжают в эти места, но до последнего времени тематика туров в основном ограничивалась историей любви двух сердец. Однако неизменно вместе с именем поэта называлось имя прадеда Натальи Николаевны – Афанасия Гончарова, основателя бумажного производства в наших краях.

Все началось в далеком 1718 году, когда Петр I начал создавать Российский флот. Именно тогда он обратил внимание на предприимчивых калужан Тимофея Карамышева, Афанасия Гончарова и Григория Щепочкина, которые на реках Суходрев и Шаня построили бумажную мануфактуру, производившую не только нужное для флота полотно, но и писчую бумагу. За считанные дни до смерти Карамышев заключил с Гончаровым и Щепочкиным контракт о совместном владении компанией.

Императрица Екатерина I указом повелела компаньонам «выпускать бумагу картузную, оберточную, нижнюю и песчаную», «которая может в действо произойти и была бы против заморской», и «ту бумагу, и те полотна отпускать за море». Вот такое импортозамещение было в далеком XVIII веке. В 1725 году была выпущена первая продукция: парусное полотно и писчая бумага. В 1735-м Афанасий Гончаров унаследовал мануфактуру, которая на тот момент считалась одной из крупнейших в Европе.

В 1775 году Екатерина II, довольная качеством выпускаемой продукции, разрешила именовать мануфактуру «Поставщиком двора ее императорского величества», и на писчей бумаге Гончарова появились водяные знаки, медали и почетное звание фабриканта. Судьба полотняной и бумажной мануфактур сложилась по-разному. Полотняная закрылась. На бумажной же в начале XIX века установили первую в России паровую машину и гидромеханические прессы, что повысило производительность труда.

В конце века производство в Полотняном Заводе превратилось в капиталистическое. Производительность выросла до 500 пудов писчей бумаги в день. На мануфактуре изготавливали специальные сорта бумаги: слоновую, чайную, спичечную, папиросную, раскурочную. Появилось и такое чудачество – там стали разводить канареек, которые по сей день распевают в залах усадьбы Гончарова. После революции мануфактура отошла государству, а в 1923-м — в ведение Центробумтреста. Великая Отечественная война не пощадила фабрику, она сгорела, но уже в 1942-м ее стали восстанавливать.

Здесь я не раз бывала в ту пору, когда о Музее бумаги еще никто не говорил. Но продукция фабрики восхищала. Наверняка, увидев эту красоту, наши коронованные дамы присвоили бы руководству немало высоких титулов. Трехсотлетний возраст предприятия имел полное право на строительство собственного музея. Для начала расшифруем слово «бузеон». Оно родилось из слияния дух слов: «бумажный» и «музеон». Кому первому из его создателей пришла просветительная идея? Воплощение было коллективным. Дмитрия Дулькина, доктора наук, генерального директора ООО «Управляющая компания «Объединенные бумажные фабрики» можно считать главным идеологом проекта. Он, выступив в качестве инвестора, давно планировал создать уникальный центр, посвященный истории бумаги и бумажной промышленности России, взяв на заметку опыт зарубежных коллег и внеся свою изюминку. Вместе с ним идею вынашивала и гендиректор «ПЗБМ» Валентина Миронова, и, конечно, сам Константин Гавриленко, увлеченный собиратель коллекции и составитель экспозиции музея.

Не раз бывала в Полотняном в то время, когда здесь еще кипела реставрационная работа и трудно было представить облик объекта, интересного для массового туризма. Но в 2018 году презентационная ленточка была перерезана. Вот он какой, этот наш новый, единственный (!) в России Музей бумаги, разместившийся в древней постройке XVIII века на территории фабрики. Кирпичные стены двухметровой толщины, сводчатые потолки, старинная крепежная балка, отлитая на одном из Демидовских заводов. От всего этого веяло седой стариной. Когда-то эти стены видели начало рождения гончаровской бумаги, поэтому мотивы, которыми руководствовались организаторы объекта, выбирали для него место, кажущееся здесь более чем обоснованным. Да и исторические интерьеры воссоздать было несложно: одна старая кладка чего стоила! Ничего не нужно было «старить», достаточно только очистить кирпич.

Гавриленко приглашает нас в бумажное царство, вобравшее в себя десятки уникальных экспозиций. На первом этаже – зал, где можно узнать о самых первых аналогах бумаги (папирус, пергамент), о возникшем бумажном производстве в Китае, Японии, Корее, на Ближнем Востоке и в Северной Африке. У каждого экспоната – своя биография. А собирал их Константин Владимирович вместе со своими помощниками по всей стране, в питерском институте, на аукционах, в антикварных лавках.

Особая гордость музея – зал ручного отлива бумаги, в котором собраны механизмы, связанные с производством бумаги разных эпох: это и действующий макет водяной мельницы XVII века в натуральную величину, и листоотливной аппарат 1953 года, и печатный тигельный пресс 1961-го. Таким образом, сделана попытка представить историю развития бумажного производства от древности до наших дней, показать эволюцию процесса производства от самого примитивного до современного — высокотехнологичного.

Кто-то, наверное, подумает: а зачем нужен нам такой музей? На этот вопрос в свое время категорично ответил Дмитрий Дулькин: для него, потомственного бумажника, когда по всей стране стало гибнуть производство, закрывались фабрики и научные учреждения, а оборудование и станки шли на металлолом, стало делом чести сохранить историю отрасли. Музей бумаги эксклюзивен и потому по праву считается брендом не только Дзержинского района, но и всей области.

Евгения МИЛЁНУШКИНА.

Фото Игоря КОРНИЛОВА и из архива героя публикации.