Говорят, что солнце разберется с ковидом. Не знаю, как вирусу, а нам, работающим в противочумных костюмах, ой как тяжко в жару! Как овощи, упакованные в целлофановый рукав, тушимся в собственном соку. По моему телу пот стекает в маску, с плеч — в бюстгальтер, с живота — в трусы. Сухими остаются только подмышки — дезодорант отличный (вот где можно снять сочную рекламу!).
Когда наклоняюсь, пот крупными слезами шлепается на тряпку. Обладай он дезинфицирующими свойствами, можно без раствора полы мыть. Один доктор рассказывал, у него в тапках скопились лужи пота, он ходил и хлюпал.
От маски, респиратора и очков никуда не деться, но вот пластиковые костюмы все стараются сменить на бязевые. Защита меньше, но зато в них полегче, бязь у нас сейчас в тренде.
Вообще, несмотря на похожесть, есть в нашей одежде некоторое разнообразие. Респираторы, как маски животных: есть маска утконоса, белого медведя. В последнее время мы все похожи на поросят-альбиносов с белоснежным пятачком. Поросячьи мне нравятся больше других: в них дышится легче. Очки зеленые — двух видов — и красные. Красные просторней, что ли… Лайфхак: если очки натереть мылом или спиртом, тогда стекла не туманятся — конденсат сползает каплями и лучше видно.
Бахилы есть полностью матерчатые, с резиновой подошвой, полностью прорезиненные. Но самая эстетика в пышных рукавах-фонариках (фото прилагаю).
Натянув резиновые перчатки почти до локтя, хочется пригласить кого-то на белый танец. Приглашаю швабру.
В один из боксов привезли детей. Сначала к взрослым подселили двоих. Такие хрупкие, напуганные мальчик и девочка забрались на свои огромные койки, обняли себя за коленки, замерли. От беды поглубже они зарылись в подушки-одеяла.
Спустя три дня я вошла в палату номер двадцать три, ту самую, с детьми, и замерла в дверях. Боже мой! Это уже были не робкие, испуганные, белые и пушистые детишки: как жуткие гремлины они носились по кроватям и строили рожи! Летали тапочки, игрушки, мандарины. Полы в боксе измазаны пластилином с отпечатками ступней и манной кашей, ванная комната затоплена, хоть карасей запускай.
Руки зачесались отшлепать хулиганье, но, как ни странно, мы подружились. Ребята разбрасывали мусор, но всегда помогали его собирать. Как только я выпускала из рук швабру, чтобы заправить растрепанные койки, кто-нибудь из девчонок принимал эстафету и принимался драить полы.
Сломали ножку стола, они же ее и починили с помощью пластилина, не пожалев запасов, оставшихся после расцвечивания линолеума. Ненадолго хватило, но ведь старались! За пол и стены я вообще не в обиде: какой нормальный ребенок согласится жить в бело-серо-коричневой комнате?
Слишком энергичные пациенты, чересчур деятельные, шебутные, но страшно обаятельные. Новый модный вирус не имел над малышней власти, они «короны» и не заметили.
В таком больном месте, где взрослые маются, стонут, кашляют, задыхаются, двадцать третий бокс — маленький островок безудержного, чумового веселья.
Анечка, ты ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ!!! Гордимся, переживаем за тебя и ждем возвращения с фронта!