Калуга. Преображение. Ассенизаторский обоз

На фото 1932 года — бочка ассенизаторского обоза. Явление, встретить которое можно только на таких старых архивных фото.

Ассенизаторская служба, как и многое другое, появилась в России благодаря Петру I, который в 1699 году издал указ «О наблюдении чистоты в Москве и о наказании за выбрасывание сору и всякого помету на улицы и переулки». Царь-батюшка был суров: тем, кто будет «по большим улицам и по переулкам всякий помет и мертвечину бросать», было обещано наказание кнутом «да с них же взята будет пеня». Про ответственность за рецидив вообще промолчим. Скажем так, второй раз лучше было не попадаться.

В Калугу, как и в прочие провинциальные городки, мода на чистоту пришла позже. И приживалась непросто. К слову, ту же улицу Тульскую не зря называли раньше Говенской — грязь на ней царила невообразимая. Даже пришлось огородить ее от прочего пространства забором.

Впрочем, столица губернии прославилась не только этим, но и попыткой устроить бизнес на, скажем так, отходах человеческой жизнедеятельности.

В книге Алексея Митрофанова «Калуга. Городские прогулки» рассказывается о том, как некто М. Бялобжецкий «добился монополии на вывоз нечистот из обывательских сортиров».

Что он делал с продуктом? «Сваливал на своем хуторе «Билибинка» в большие ямы, где они бродили, а затем полученный «пудрет» шел на продажу — калужанам, да и жителям других губерний требовались удобрения». К слову, местом свалки, как разузнали местные краеведы, была территории Хлюстинской больницы — ныне городской № 4. Славное преображение, правда?

А что же обозы? Как видно из подписи к старой фотографии, в 30-е годы прошлого века в провинциальной Калуге они все еще существовали и выполняли свою востребованную функцию. Ассенизаторы — их называли золотарями — делали это чаще по ночам и зарабатывали неплохо. Почему? По той же причине, что и современные сантехники. Они выливали содержимое ям в ведра и носили к возу, откуда и вывозили на тогдашний полигон. А с приходом автоцистерн, которые появились на улицах Советской России в те же тридцатые годы, «грязная» профессия в полной мере такой быть перестала.