Ирландия. Нескучный остров

Идея поехать на изумрудный остров долгое время казалась аферой: визу, по слухам, получить непросто, страна дорогая, да и со временем швах. Получилось, как в «Алых парусах»: я поняла, что радовать себя надо самой. Опуская все подробности взаимоотношений с агентством, через некоторое время я оказалась в самолете, летевшем из Москвы прямиком в Дублин. Чуть больше, чем на неделю страна кельтов оказалась в моем распоряжении.

Часть первая. Под «шахматным» стягом

Дублин, столица республики Ирландия — независимого, между прочим, государства — город немноголюдный. Если калужан насчитывается 400 тысяч, то дублинцев — 500 000 с небольшим. Для Ирландии — город просто огромный, но по сравнению с российской столицей кажется провинцией, правда, с питерским простором, роскошной планировкой и архитектурным великолепием.

Ездила я с британской визой, но по откликам людей из туристической группы, ирландскую делать быстрее и проще. По прибытии тебя немного подержат в очереди — ирландцы никогда никуда не спешат, да и работают по собственному признанию только в США и Великобритании.

Потом, промокнув под вечным дублинским дождем, попадаешь в гостиницу. И тут же — приятный шок: в номере ванна, а не душ, простор, а не теснота, все предусмотрено — порой до «нашей» розетки — вода, чайник, сейф, халаты… В общем, три звезды тянут на 4+. Вылезаешь в город — там чисто, в том числе воздух, несметное число зелени — плющом обвиты даже основания столбов. А на флагштоках — шахматный дублинский стяг.

С утра, выбрав из горячих блюд нужное — дублинский завтрак он такой, с сосисками и прочими прелестями в неразумном количестве — и отзавтракав, топаешь по городу и таешь. Но не от дождя, а потому что видишь улыбчивых людей в тренировочных штанах, уйму невысоких зданий, но все разноцветное! То есть там, где англичане выстроят три серых дома в ряд, ирландцы средний выкрасят в фиолетовый. А здания невысокие — так это потому, что у дублинцев «выше третьего этажа голова кружится».

Они религиозны, поэтому «Сент»-улиц до чертиков, причем, это не напрягает. Хочешь — иди в Мэррион сквер, где между двумя статуями — женским и мужским бюстом — заблудился Уайльд, хочешь — в Тринити колледж, где к книге Келс очередь, как в Эрмитаж. Можно отправиться в собор святого Патрика или в Дублинский замок, поглазеть на очередную выставку.

«Сфера» в Тринити-колледже (дублинском МГУ) похожа на ту, что установлена в Ватикане, ее обожают студенты: потянешь за серединку — а она вращается! Что еще взрослым детям надо?

Внизу на фото — символ Дублина, статуя Молли Меллоун, добросердечной молоденькой торговки, призрак которой не захотел покидать родной город.

Черный юморок, любимый местными острословами, привел к тому, что вот такую «городскую скульптуру» прозвали «Флузи в джакузи». Не нравится она дублинцам, и все тут.

Еще одна примета Дублина — бесчисленное количество мостов. Бесчисленное потому, что спросить об их количестве некого. К примеру, таксисты на законный вопрос, сколько их пересекает реку Лиффи — 20 или 40, отвечают: «Ага, двадцать или сорок». Есть любимый местными «Джойсовский мост» или новенькая «Арфа».

В Лиффи впадает Гранд-канал, излюбленное место отдыха горожан и кормежки для наглых чаек.

В первый же вечер группа высокоморальных русских туристов потащилась в паб, благо их в Дублине тьма, даже целый район выделен под питейные заведения — Тэмплбар. Накормили, напоили, «угостили» танцами и песнями до отвала. Удивительно, но картошку любят здесь не меньше нашего, да и в целом блюда — простые, без суррогатов и заморочек. Размер тарелок согреет душу любого Гаргантюа. И, разумеется, «Гиннесс», который, по словам местных, течет у них вместо крови. Верю.

Кстати, вот он — легендарный «Brozen Head», самый старый паб Европы. Сюда приходят семьями, поиграть, к примеру, в карты. Или послушать музыку. В качестве изюминки заведения — черная домина, которая вводит туристов в ступор. Спрашиваю: «Зачем она здесь»? Ответ: «Мы в ней спим. Иногда».

И еще: сымитировать «бардак» в дизайне местных пабов нашим подражателям не удается. Менталитет не тот, что ли?

А, вообще-то, по этому городу можно бродить хоть всю ночь, и спрашивать дорогу у чернооких темноволосых прохожих, выходящих из спортивного центра (шучу).

Дублин не подобен Вавилону, как столица Британии, в которой, в первом же вагоне метро можно встретить представителей всех трех рас, сидящих рядком и уткнувшихся в айподы/газеты. Здесь крайне мало вездесущих китайцев и приезжих из Шри-Ланки, Сомали и прочих африканских стран. Да и метро нет — только автобусы, такси и поезда.

И все же гостей здесь любят, не без корысти, конечно, но об этом позже. Вообще, если англичанин просто извинится, если не может показать дорогу, то ирландец расскажет, почему он не может, и почему он здесь вообще. А потом — анекдот. Это не миф, а реальная история, сама в героях. Общительность — национальная черта и бич местных жителей. Под влиянием «душевной беседы» они спокойно поменяют планы на вечер, и вместо дел отправятся в паб. Для продолжения разговора.

С некоторых пор Ирландия сражается за то, чтобы вернуть в постоянное использование свой родной язык, который, благодаря многолетнему британскому запрету, едва не исчез с лица земли. Еще в 30-е годы прошлого века в стране были запрещены танцы, образование, даже чтение стихов на родном языке. Теперь все иначе — первая надпись на любой вывеске или таблице идет на гэльском, а уж потом на английском. Вот и получается, что практически все подрастающие ирландские школьники — билингвы.

(Только вот тут есть некое противоречие — обшарив книжные магазины Дублина, ни одной книжки на гэльском не нашла.)

Гордиться своей культурой ирландцы не перестают. К примеру, мест, связанных с именем автора «Улисса» Джеймса Джойса, в Дублине пруд пруди. Завернешь за угол — и на тебе, Молли Блум в полный рост!

Еще одна культовая фигура исторического Дублина — Джонатан Свифт, автор «Гулливера», который деканствовал в соборе Святого Патрика. Он был настоящим ирландцем, в связи с чем обладал юмором в немереных количествах и был обожаем паствой. Как-то люди галдели за окнами и мешали ему работать, он спросил, что случилось? Ему сказали, мол, народ волнуется, из-за затмения. Свифт рявкнул — Затмения не будет! — И люди разошлись. Подозревая, что смертен, декан сам написал себе эпитафию. Потомки ее сохранили. А сам декан навсегда остался в стенах собора Святого Патрика.