С Пушкиным наедине

Маршрут второй

Кто из нас давно не бывал в усадьбе Гончаровых — ее узнает с трудом. От былых развалин не осталось и следа. В стенах знаменитого дома от посетителей нет отбоя.

Маршрут второй

Это уникальный усадебно-фабричный архитектурный комплекс, возникший в XVIII столетии. До наших дней сохранились две усадьбы — Гончаровых и Щепочкиных. (Последняя в плане реставрации пока на очереди.) Начало истории Полотняного Завода восходит к 1718 году, когда купец Тимофей Карамышев получил от Петра I Указ о постройке заводов «для делания парусных полотен». В 1720 году последовал еще один Указ: «…построить своим коштом бумажную мельницу и делать бумагу». В 1732 году компаньонами в дело вошли Афанасий Гончаров и Григорий Щепочкин, а после смерти Карамышева с 1735 года они остались в деле вдвоем. Главенствующее положение занял Гончаров, ибо его капитал превосходил долю Щепочкина. Парусно-полотняная мануфактура процветала. Все фрегаты земли ходили под гончаровскими парусами.

Дальше всем всё известно. Прежде всего то, что в доме Гончаровых великий поэт земли русской Александр Пушкин нашел своего ангела Натали. Как таковой музей был открыт 5 июня 1999 года, к двухсотлетию поэта. Теперь он являлся филиалом областного краеведческого музея.

Когда я приехала сюда в самом начале великой реставрации, то мне показалось — из этой груды развалин ничего не восстановить. А сейчас директор музея Ирина Шмытова ведет нас по залам, и такое впечатление, что сейчас зазвучит мазурка, и кавалеры будут приглашать роскошных дам, среди которых, нет сомнения, всех краше Наталья Николаевна. Но вместо мазурки нас оглушило птичье пение. Может, включили фонограмму? Нет, это живые кенары. Как и их давние предки, они вновь поселились в стенах усадьбы. Первая канарейка была подарена Афанасию Гончарову самим императором Николаем I.

Птицы — нынешние, а большинство экспонатов музея — древние и помнят тех великих, кто съезжался в гостеприимный дом Гончарова. Глядя на стул с бурой от времени обивкой, трудно поверить, что на нем за этим столом сидел поэт и делал наброски «Пугачевского бунта». За каждым экспонатом — вековая история.

Бирюзовая гостиная — место, где проходили балы, любимая Пушкиным китайская диванная. Идем дальше. В одном из залов на стене — знаменитая литография портрета поэта, по поводу которой он сказал, что «это зеркало мне льстит». Старинные часы второй половины XVIII века. А вот под стеклом — собрание сочинений Пушкина 1899 года. Один стенд целиком посвящен гончаровскому Красному театру, где блистала Ольга Книппер-Чехова. Тогда она еще не была женой Антона Павловича, а была обручена с Дмитрием Гончаровым.

За годы своего существования музей пережил и расцвет, и забвение, когда в 2006 году число посетителей с 12 тысяч в год упало до восьми тысяч. Нужно было менять концепцию работы, накопить интересный опыт, налаживая тесное сотрудничество с известными российскими музеями, и прежде всего с Михайловским. Из мертвого, академичного его хотелось превратить в место привлекательное прежде всего для молодежи, оторвав ее хоть на какое-то время от компьютера. Но как?

Внедрение новинок начали с работы по содержанию выставок. Если в 2000 году был всего один вернисаж в год, то в этом полугодии их проведено уже тринадцать! Российские музеи охотно делились экспозициями. Ирина Владимировна вспоминает, какое было паломничество желающих увидеть туфельку и любимую чашку жены поэта. Традиционными стали праздники дня рождения Пушкина. Но хотелось идти еще дальше — стали проводить театрализованные экскурсии. Сценарии придумывали сами сотрудники. Рискнули на организацию военно-исторических реконструкций, биваков. А почему нет? Ведь в этом доме не раз бывал великий Кутузов.

Дом стал тесен для гостей. Приезжали потомки Гончаровых, литературоведы, научные работники. Главное же — музей стал интересен для всех слоев населения. На третьем этаже оборудовали место для проведения концертов. И вот новость — традиционные Рихтеровские вечера в этом году намерены проводить не в Тарусе, а здесь, в усадьбе.

Сколько планов в голове фанатиков здешних мест, не счесть. У руководства музея на сегодняшний день первостепенно — восстановление парка. Есть задумка и создать музей бумаги, а еще возродить традиции гончаровских ёлок, на которые съезжался весь цвет русской интеллигенции. Сегодня же в полном объеме ведется восстановление бывшего ткацкого дома, каретного сарая и конюшни. Всё это будет гостиничным комплексом. Музей не хочет дальше жить в режиме паноптикума.

За претворение в жизнь замечательных идей взялся Анатолий Секерин, назвать которого просто инвестором язык не поворачивается. То, что задумано в усадьбе Гончаровых, он уже осуществил в пушкинском Михайловском. Как руководителю проекта, ему понадобилась команда, которая сведуща не только в делах строительных, финансовых, но и в вопросах краеведения, а главное — пушкинистов-фанатов. Один из его команды — Константин Гавриленко — лично изучил все уголки Полотняного Завода и собрал немыслимое число нужных бумаг, без которых проект не двинулся бы с места. Такой проект частно-государственного партнерства, когда интересы государства и интересы частного капитала совпадали, у нас осуществлен впервые.

Если кто-то спросит, как в небольшом районе области смогли продвинуть столь грандиозный проект, ответ прост: был найден наш, калужский Гейченко. И такой фанат оказался не в единственном числе. Как здесь еще не назвать лоббиста всего задуманного, человека, влюбленного в Калужский край, заместителя министра культуры Виталия Бессонова, рассудившего так: если Тула имеет Ясную Поляну, Орёл — Спасское-Лутовиново, главным брендом Калужской области вместе с музеем космонавтики должен стать любимый сердцем великого поэта дом Гончаровых в Полотняном Заводе.

Мы спросили у Секерина — что его ведет в этом многотрудном предприятии? От ответил: «Бог». А это значит, что пройдет совсем немного времени, и жители земли Калужской будут узнавать у знакомых, как достать билетик на гончаровскую ёлку.

На этом мы прервем ненадолго, всего на две недели, нашу увлекательную поездку по родному краю. 20 августа мы снова продолжим путешествие.