«Меня солнышко поцеловало»

У нее все горит в руках. Пока мы разговаривали, ловкая, быстрая Екатерина Николаевна успевает и мясо нарезать, и тесто дважды вымесить, и салат приготовить. Я еще и половины у нее не выспросила, а она уже обедать приглашает. На сервированном столе — аппетитный борщ, закуска, а на большой сковороде шкварчат, заполняя вкуснющим ароматом всю кухню, золотистые беляши. У нее все горит в руках. Пока мы разговаривали, ловкая, быстрая Екатерина Николаевна успевает и мясо нарезать, и тесто дважды вымесить, и салат приготовить. Я еще и половины у нее не выспросила, а она уже обедать приглашает. На сервированном столе — аппетитный борщ, закуска, а на большой сковороде шкварчат, заполняя вкуснющим ароматом всю кухню, золотистые беляши.

— Объедение,- без тени лести говорю гостеприимной хозяйке, — отведав ее яств. А она, открывая по очереди морозильные камеры, их у Карытиных три, показывает, сколько там заморожено всяких продуктов. Рыба, пойманная в местном озере сыновьями и мужем, кабанятина, выращенная на своем подворье, овощи, грибы, ягоды, собранные со своего огорода и лесные.

— Мы с Колей нынешней осенью только клюквы больше тридцати литров набрали, — поясняет. И вдруг ни с того ни с сего выдает: — Знаете, я жадная, копейку на ветер ни за что не выброшу. Меня жизнь научила экономить. То, что могу приготовить сама, не покупаю. Вместо тортов и пирожных лучше пирогов напеку с разными начинками. И вкуснее, и дешевле.

Всорок три года Екатерина Николаевна стала вдовой. На руках — трое детей. Младшей Жене — шесть лет, Ярославу — двенадцать, Всеволоду — четырнадцать. Ни денег, ни работы подходящей, ни перспективы. По образованию она технолог общественного питания, но в ее родном селе Бутчине закрылась совхозная столовая, оказавшаяся убыточной. Сошла на нет общественная жизнь, и Екатерина, человек активный, энергичный, бывший комсомольский вожак, жутко растерялась. Она не представляла, как дальше жить, как детей на ноги ставить. Жизнь их с мужем счастливой назвать было нельзя, но дети… Ради них не разводилась.

Тревога за свою тройню подтолкнула к рискованному шагу — стать предпринимателем. Ох, как было тяжело, неспокойно. Но все же магазин открыть удалось в арендованном совхозном здании. И как хорошо, что именно в этот трудный момент рядом оказался тот, кто подставил плечо, с кем она почувствовала себя уверенно. Юрия Алексеевича Карытина не смущали ни разница в возрасте (он моложе Екатерины), ни ее трое детей. Он полюбил ее всем сердцем, поэтому ее дети стали и его детьми тоже.

Сложности в семье возникали. Не без этого. Но они только укрепляли ее, научили рассчитывать и надеяться исключительно на себя, из неприятностей извлекать уроки и радоваться тому, что есть. Екатерина с Юрием работали без выходных и отпусков. Открыли еще четыре торговые точки в соседних деревнях, построив их своими руками, создали рабочие места для людей. Развивали и личное подворье: полтора гектара земли обрабатывали, скотина, птица. Детей приобщали к работе. В пять — семь лет Ярослав с Севой собирали и рубили крапиву, встречали корову из стада. Подраставшая Женя тоже не оставалась в стороне.

В дальнейшем Карытины пережили пожар, грабежи. Но было огромное желание выдержать, устоять, жить, несмотря ни на что, достойно. И это удалось. Дети выросли трудолюбивыми, умными, честными. Семья оказывала спонсорскую помощь детским учреждениям при проведении праздников. Карытины справили новоселье в большом красивом доме.

Совместных детей им Бог не дал. И когда сыновья, окончив школу, уехали учиться и домой приезжали все реже, Екатерина Николаевна с Юрием Алексеевичем задумались о будущем. Женя ведь тоже вскоре вылетит из родного гнезда. И что, стареть в опустевшем просторном доме? Ну нет уж! А больше всего беспокоило Екатерину Николаевну, что ее любимое Бутчино пустело на глазах, молодежь уезжала.

— По улице идешь, — рассказывает, — ни одного ребенка не встретишь, одни пенсионеры. И так тоскливо на душе. Неужели умрет село? Не должно так быть, неправильно это. Сколько обездоленных ребят можем взять к себе, как это отразится на наших, сможем ли приемным стать настоящими родителями? С этими мыслями супруги теперь ложились и вставали. В 2005 году у них появился первый приемный ребенок, семилетняя Марина. Период ее адаптации был тяжелым для всех. Женя, она старше Марины вдвое, помогала с учебой. Но девочка, не приспособленная ни к чему, капризничала, нервничала, ей не хотелось ни думать, ни сосредоточиваться на чем-либо. Не хотела, а вернее, не умела она и обслуживать себя. «Не ее вина в этом, а ее беда»,- успокаивала себя Екатерина Николаевна и кропотливо изо дня в день учила Марину ухаживать за собой, следить за порядком в комнате, убирать вещи, игрушки. Видя, как нелегко приживается девочка, Карытины пригласили из реабилитационного центра ее подружек на время каникул. Как же Марина обрадовалась им! Повеселела, расплывалась в улыбке, с гордостью показывала свою комнату, наряды, подарки от новых родственников. Они вместе играли, смотрели мультики, помогали Екатерине Николаевне на кухне.

Лида с Катей не раз еще приезжали в гости к Карытиным. В конце концов, девочек приглядели добрые люди и взяли на воспитание в свои семьи. Вот таким счастливым образом обрели дом, маму и папу еще два несчастных ребенка. А по сельской улице в школу шагала уже не одна Марина…

Она оказалась ласковой девочкой, отзывающейся на добро. Впоследствии втянулась в учебу, приняла уклад своей новой семьи. Когда возникали проблемы, мама обращалась к учителям. Она по сей день является председателем совета школы, где когда-то училась сама, ее братья, сестры, дети.

Никогда не забудет она тот день, когда Марина назвала ее мамой. Они играли с ней во дворе, а Маринка все норовила усесться на снег.

— Нельзя, ты же только что выздоровела, — предостерегала Екатерина Николаевна. Но та словно не слышала ее. Когда в третий раз Марина не отреагировала на запрет, Екатерина Николаевна шлепнула ее по попе.

— Мам, ты что? — вскинула удивленные глаза девочка. Они обнялись и обе завалились в снег.

Когда Евгения поступила в Тимирязевскую академию (сейчас она уже на последнем курсе), решено было, что у Марины будет сестренка, о чем она постоянно просила. При первой встрече четырехлетняя Диана на контакт не пошла. Разговаривать наотрез отказалась. Говорил за нее подросток Коля, который бывал у Карытиных вместе с подругами Марины. Коля не сводил глаз с Юрия Алексеевича, а вечером в тот же день позвонил и спросил, приедут ли они в центр еще. Оказалось, что мальчик дружил с Дианой, и она считала его чуть ли не братом. Коля и помог установить контакт между Дианой и ее будущими приемными родителями. Они с Дианой провели у Карытиных осенние каникулы. Возвращаться в центр Коля больше не захотел.

(Окончание в следующем номере.)